Исторический портрет Алексея Михайловича

Годы правления:1645 — 1676

Из биографии.

• На трон Алексей Михайлович взошёл в 16 лет, как и его отец. К царствованию его готовили, он получил хорошее образование, знал иностранные языки, разбирался в философии. Много читал. Он был первым русским царём, который сам подписывал документы и указы.
• Это был добрый, благожелательный, спокойный человек. Не случайно его прозвали Тишайшим. Однако в случае необходимости проявлялась его сила, решимость и порой даже жестокость.
• Царь был набожным человеком, привечал к себе богомольцев и нищих, в первые годы царствования поддерживал кружок « Ревнителей благочестия».
• Период правления Алексея Михайловича называют « бунташным веком», потому что было много восстаний народа.
• Большое влияние на формирование характера царя сыграл его дядька-воспитатель Борис Морозов , который позже станет фактическим главой правительства.
• У царя было два брака. Жёны — Мария Милославская и Наталья Нарышкина. Много детей. На троне побывали: Фёдор, Софья и Иван от первого брака и Пётр 1- от второго.

• При Алексее Михайловиче произошёл церковный раскол . Патриарх Никон вводил единые для всей Руси обряды, то есть унификацию церкви, которая носила чисто внешний характер. Так креститься надо было тремя перстами, а не двумя, крестный ход осуществлять не по солнцу, а против него и другие. Многие воспротивились этому. Позже их станут называть старообрядцами . Во главе старообрядцев был протопоп (то есть настоятель соборного клира- всех духовных лиц при храме) Аввакум . Одной из его сторонниц была боярыня Морозова , которая не желала отказаться от старой веры. Для позора царь в цепях велел провезти её по Москве, чтобы все смеялись над ней. Но смеялись немногие. Многие сочувствовали. Судьба Аввакума ужасна- 15 лет земляной тюрьмы и сожжение. Морозова -скончалась в Пафнутьево-Боровском монастыре в земляной тюрьме, где умерла от истощения. Именно её изобразил Суриков В. на своей картине.

Исторический портрет Алексея Михайловича

Направления деятельности

1.Внутренняя политика

Направления деятельности	Результаты
1.Укрепление власти царя, установление абсолютизма в России	Прекратил деятельность Земских соборов (последний Земский собор сован в 1653г)Сам лично контролировал деятельность органов госвласти.
Юридическое оформление крепостного права	1649г -Соборное уложение ввело бессрочный сыск беглых крестьян, навсегда прикрепив их к владельцам.
Дальнейшее совершенствование системы государственного управления.	1646- постепенно отстраняет от дел Боярскую Думу. Вместо неё создана Ближняя дума.Совершенствуется приказная система. 1654 г.- учреждение Приказа тайных дел – сыск, полиция.
4.Проведение военной реформы.	Продолжил политику отца по формированию полков иноземного строя.1648-1654 проводит военную реформу, полки нового строя становятся массовыми, активно привлекает иностранных специалистов.
Борьба с народными выступлениями.	Период правления- « бунташный век».1648г- Соляной бунт 1662-Медный бунт 1666- восстание казаков под предводительством Василия Уса. 1670-1671- крестьянская война под руководством Степана Разина Все восстания были подавлены царскими войсками.
Дальнейшее развитие экономики страны, протекционистская политика в торговле.	1653-Тогровый устав(ведена единая пошлина – 5 % стоимости товаров)1667-Новоторговый устав (о внутренней и внешней торговле, введена единая пошлина. Иностранцы платили двойную пошлину и могли торговать только оптом). 1667-1668- строительство первого русского корабля « Орёл». 1654-денежная реформа — обесценивание медных денег.
Политика в отношении церкви — поддержка прогрессивных реформ Никона и борьба со старообрядцами.	1653- начало церковного раскола . Противники — Никон и Аввакум. Никон стремится к унификации церкви. Царь сначала поддержал Никона, но потом и он – в опале.1668-1676- протест старообрядцев в Соловецком монастыре, жестокая расправа с ними царя.
Поддержка географических экспедиций.	1648-Плавание Семёна Дежнёва
Развитие и укрепление экономических и культурных связей с западом.	Царь лично ездил за границу, в Европу. Стремился вводить элементы быта европейцев, мечтал о развитии высшего образования в России.Его мечты осуществит сын – Пётр 1.

1. Внешняя политика

Направления деятельности	Результаты
1.Продолжение освоения Сибири.	Осваиваются новые территории Сибири. Строятся города Нерчинск, Иркутск, Селенгинск.
Дальнейшее расширение территории.	1654-воссоединени Украины с Россией . К России была присоединена Левобережная Украина.
Возвращение исконно — русских земель.	1654-1667- русско-польская война.По Андрусовскому перемирию с Речью Посполитой к России присоединены Смоленские и Черниговские земли.
Стремление вернуть земли Ливонии, добиться выхода к Балтийскому морю.	1656-1658- русско – шведская война.По Кардисскому миру 1661 г. Россия вернула завоёванные территории Ливонии, но не добилась выхода к Балтийскому морю.
Предотвращение набегов крымского хана Крымчака, обеспечение безопасности южных границ.	Отражение набегов крымского хана, строительство засечной черты.

ИТОГИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

• Установление абсолютизма в России, укрепление власти царя.
• Юридическое оформление крепостного права в России.
• Дальнейшее совершенствование системы государственного управления, личный контроль со стороны царя. Падает значение Земских соборов и боярской думы, растёт роль приказной бюрократии.
• Значительное усиление военной мощи и боеспособности русской армии в результате военной реформы.
• Ухудшение жизни народа, жестокое подавление всех видов возмущения.
• Дальнейшее развитие экономики страны, политика протекционизма в торговле, развитие экономических и культурных связей с Европой.
• Использование церкви, религии для укрепления царской власти, поддержка реформ Никона и отстранение его от власти с появлением угрозы усиления власти церкви. Борьба со старообрядцами.
• Дальнейшее расширение территории в связи с освоением Сибири, удачными результатами войн с Польшей и Швецией.
• Не смог добиться выхода к Балтийскому морю и окончательно предотвратить набеги крымского хана.

В целом правление Алексея Михайловича Романова было успешным, создало почву для последующих реформ Петра 1.

Хронология жизни и деятельности Алексея Михайловича

1646	Создана Ближняя дума (ближайшие соратники царя).
1658	Создан Приказ тайных дел.
1646	Подняты косвенные налоги, в 4 раза выросла цена на соль.
1648	Соляной бунт.
1648	Открытия русскими путешественниками мыса Дежнёва и Берингова пролива.
1649	Соборное уложение. Юридическое закрепление крепостного права.
1653	Начало церковной реформы Никона. Раскол в церкви.
1653	Земский собор принял решение о присоединении Украины к России.
1654	Переяславская Рада приняла решение о вхождение в состав России Левобережной Украины.
1653	Последний Земский собор.
1653	Торговый устав. Введена единая пошлина- 5 % стоимости товара.
1654-1657	Русско-польская война, Андрусовское перемирие.
1654	Денежная реформа(вместо серебряных- медные деньги, обесценивание медных денег).
1656-1658	Русско-шведская война, Валиссарское перемирие и Кардисский мир.
1662	Медный бунт (чеканить медные деньги прекратили)
1666	Восстание донских казаков под предводительством Василия Уса. Подавлено.
1666	Гражданская почта.
1667-1668	Строительство на Оке первого корабля « Орёл» и несколько небольших судов (голландцами).
1667	Новоторговый устав (протекционизм в торговле, двойная пошлина на иностранные товары и торговля иноземных купцов тол ко оптом).
1667-16711668-1676	Крестьянская война под руководством Степана Разина.Восстание в Соловецком монастыре.

Пример исторического сочинения по эпохе Алексея Михайловича с комментариями можно найти

Яркой личностью периода правления Алексея Михайловича был Симеон Полоцкий. О нём материал можно найти

Царя Алексея Михайловича историк Ключевский называл славной русской душой и готов был видеть в нем лучшего человека древней Руси. Попробуем разобраться, за что этот государь удостоился столь лестной оценки.

Детство. Воспитание

Алексей Михайлович вступил на престол в 1645 году, 16-летним юношей. Он получил обычное старомосковское образование, то есть мог бойко прочесть в церкви часы и не без успеха петь с дьячком на клиросе по крюковым нотам. При этом он до мельчайших подробностей изучил чин церковного богослужения и мог поспорить с любым монахом в тонкой искушенности по части молитв и поста. Царевич прежнего времени, вероятно, на этом бы и остановился. Но Алексей воспитывался в иное время, когда русские люди смутно испытывали потребность в чем-то новом, а значит, иноземном. Ребенком Алексей уже держал в руках затейливые заморские игрушки: коня немецкой работы, немецкие же гравюры, и даже детские латы, сделанные для него мастером немчином Петром Шальтом.

Кроме того, в 11-12 лет Алексей уже был владельцем маленькой библиотеки, заключавшей в себе дюжину томов. Со временем чтение стало его ежедневной потребностью. Про зрелого Алексея Михайловича говорили, что он «навычен многим философским наукам». Царь также любил писать, пытался изложить историю своих военных походов, пробовал себя в стихотворстве и составил устав соколиной охоты, замечательный по образному языку и стремлению к бескорыстному любованию красотой.

Вот это привлекательное сочетание верности старорусской традиции с наклонностью к полезным и приятным новшествам составляло корень характера Алексея Михайловича. Царь был образцом набожности: в Великий и Успенский пост по вторникам, четвергам и субботам кушал один раз в день, и кушанье его состояло из капусты, груздей и ягод — все без масла. По понедельникам, средам и пятницам во все посты он не ел и не пил ничего. В церкви стоял иногда часов по пяти и по шести кряду, клал по тысячи земных поклонов, а в иные дни и по полторы тысячи. В то же время, увлекаемый новыми веяниями, он частенько отступал от старозаветного порядка жизни. Ездил Алексей Михайлович в немецкой карете, брал с собой жену на охоту, устраивал первые в России театральные представления, заботился о развитии флота и дал детям в учители книжного монаха, который учил их не только часослову и Псалтыри, но также латинскому и польскому языкам.

Что ж удивляться, что именно в семье Алексея Михайловича вырос будущий прорубатель окна в Европу.

И наконец, не забудем то необыкновенное смирение, с которым Алексей Михайлович воспринимал свой царский чин. В одном его письме читаем поразительные слова. Самодержец всея Руси жалуется, что истощил долготерпение Господа, ибо по многим своим грехам не годится во псы, не то что в цари. «Лучше быть маленькой звездочкой там, у небесного престола, нежели солнцем здесь, на земле», - пишет он в другом месте. Тут, кстати, вспомним, что Алексей Михайлович был современником другого государя, Людовика XIV, который в своем непомерном тщеславии присвоил себе титул «короля-Солнца» и не видел ничего дурного или хотя бы смешного в том, чтобы напевать хвалебные гимны, сложенные в его честь придворными подхалимами.

Почему — Тишайший?

Царь Алексей Михайлович остался в истории с прозвищем «Тишайший». А вот что оно означает?

Обыкновенно считается, что Алексея Михайловича прозвали так за его мягкую доброту. Действительно, царь был добродушный человек. Однако он вовсе не был «тишайшим» в этом смысле слова — ни по своей натуре, ни по делам. Рассмотрим вначале его характер.

Если второй Романов и обнаруживал некую «тихость», то лишь в первые годы своего правления, когда был юн. Но его природная вспыльчивость очень быстро дала себя знать. Царь легко терял самообладание и давал волю языку и рукам. Так, однажды, поссорившись с патриархом Никоном, он прилюдно обругал его мужиком и сукиным сыном. Вообще Алексей Михайлович умел браниться весьма изобретательно и изощренно, не то что нынешние сквернословы со своим убогим лексиконом средней школы. Вот, например, какое письмо царь отправил казначею Саввино-Сторожевского монастыря отцу Никите, который, выпивши, подрался с размещенными на постой стрельцами: «От царя и великого князя Алексея Михайловича всея Руси врагу Божию и богоненавистцу и христопродавцу и разорителю чудотворцева дома и единомысленнику сатанину, врагу проклятому, ненадобному шпыню и злому пронырливому злодею казначею Миките». Таков был царь на язык.
Скажем теперь насчет рук. Раз в думе обсуждался вопрос о войне с Польшей, и царев тесть боярин Милославский, никогда не бывавший в походах, неожиданно заявил, что если государь назначит его воеводой, то он приведет ему пленником самого короля польского. Это наглое хвастовство так возмутило царя, что он дал старику пощечину, надрал ему бороду и пинками вытолкал из палаты. И это Тишайший царь? Вряд ли.

Что касается дел, то в царствование Алексея Михайловича меньше всего было тишины и покоя. Царь требовал от своих подручных служить без устали. Вспоминая «работы свои непрестанные», боярин Артамон Матвеев замечал, что «прежде сего никогда не бывало». А по отзыву протопопа Аввакума, царь «накудесил много в жизни сей, яко козел скоча по холмам и ветер гоняя». Да и когда было Алексею Михайловичу отдыхать, если в его правление бунт следовал за бунтом, война за войной. Сами современники называли XVII век — «бунташным веком».

Но как раз это последнее обстоятельство и дает ключ к правильному пониманию прозвища «Тишайший». Его истоки лежат в старинной формуле «тишина и покой», которая символизировала благоустроенное и благоденствующее государство. Алексей Михайлович именно «утишил» Россию, раздираемую бунтами и расколами. В одном документе того времени так и сказано, что по смерти Михаила Федоровича Мономахову шапку надел «благородный сын его, благочестивейший, тишайший, самодержавнейший великий государь, царь и великий князь Алексей Михайлович. Тогда под его высокодержавною рукой во всем царстве благочестие крепко соблюдашеся, и все православное христианство безмятежно тишиной светилось».
Вот какой смысл вкладывали наши предки в эпитет «тишайший» — это был официальный государев титул, имевший отношение к сану, а не к характеру царя. И таким «тишайшим» государем, кстати, официально был не один Алексей Михайлович, но и его сыновья, преемники на троне: вначале Федор Алексеевич, затем братья Иван и Петр, а потом в течение 30 лет один Петр, которого уж никак заподозришь в «тихом» поведении и излишней мягкости.

«Соляной бунт»

Уже в самом начале правления Алексея Михайловича вспыхнул первый крупный мятеж, — так называемый «соляной бунт».

В первые годы царствования Алексея Михайловича большое влияние на него имел его бывший воспитатель боярин Борис Иванович Морозов. Чтобы еще больше укрепить свое положение при дворе, Морозов сосватал 18-летнему царю младшую сестру своей жены — Марию Милославскую. Отец Марии, Илья Милославский, воспользовался своим неожиданным возвышением лишь для того, чтобы быстро набить карман. За взятки он раздавал купцам различные торговые монополии. Но особенно тяжело отразилось на благосостоянии народа резкое повышение налога на соль, так как соленая рыба была главной пищей тогдашнего простонародья. Доходы от этих махинаций Милославский делил со своими помощниками и клевретами — думским дьяком Назаром Чистым и двумя приказными дьяками — Петром Траханиотовым и Леонтием Плещеевым. Народ возненавидел эту компанию самой задушевной ненавистью.

29 июня 1649 года накопившееся недовольство вылилось в открытое возмущение. В этот день царь сопровождал патриарха в церковной процессии. Когда Алексей Михайлович вернулся в Кремль, то увидел себя окруженным большой толпой, прорвавшейся сюда раньше царя. Среди московской черни, купцов, ремесленников в толпе были и служилые люди. Пока одна часть мятежников удерживала царя, другая бросилась громить дворец Морозова. Погромщики не брали себе дорогие вещи, а ломали их на куски, топтали ногами или бросали в окна с криком: «Вот наша кровь!» Хотели разрушить и сам дворец, но Алексей Михайлович велел объявить, что здание принадлежит ему. Тогда толпа, умертвив трех слуг ненавистного временщика, рассеялась по Москве в поисках Морозова, Милославского и их честной компании.

Назар Чистый не ускользнул от народного гнева. Его поймали, избили, бросили на кучу навоза, где наконец и прикончили. Остальным удалось скрыться в надежных убежищах. Но на следующий день москвичи вновь появились перед царским дворцом, требуя их выдачи. Между тем обстановка накалялась, и город уже горел, подожженный мятежниками с четырех концов.

Алексей Михайлович должен был вступить в унизительные переговоры с бунтовщиками. Он просил не трогать Морозова, обещая сослать его подальше, и сумел-таки отстоять своего любимца. Но Плещеев и Траханиотов были выданы на расправу толпе, которая тут же буквально разорвала дьяков на куски. Это ужасное зрелище так подействовало на 20-летнего царя, что он со слезами на глазах стал умолять бунтовщиков о пощаде, клятвенно обязуясь уничтожить монополии, улучшить финансовое управление и дать стране справедливое правительство. Мало-помалу волнение народа улеглось и бунт прекратился.

Но то было лишь начало. «Бунташный век» неумолимо всходил в свой кровавый зенит.

Раскол

В царствование Алексея Михайловича русский дух дал первую глубокую трещину, которая получила название церковного раскола. Трещина эта не срослась до сих пор. Так что же за клин расколол русский народ на две части - православных и старообрядцев?

К середине XVII века за 600 с лишком лет существования на Руси христианства в русской Церкви возникли и утвердились некоторые местные обычаи и обряды, отличные от принятых в Церкви греческой, от которой Русь в свое время приняла новую веру. Таковы были двуперстное крестное знамение, начертание и произношение имени Иисус с одним «и» — Исус, пение двойной, а не тройной «аллилуйи» во время богослужения и тому подобное. Кроме того, при многократном переписывании от руки богослужебных книг в них накопилась масса описок и разногласий, а типографский станок только размножил эти недоразумения и придал им цену печатного слова. Как видите, церковные разногласия с греками не касались глубинных вопросов веры и церковных догматов, а носили чисто обрядовый характер. Но люди того времени придавали обряду огромное значение — в его соблюдении видели залог душевного спасения.

В правление Алексея Михайловича эти накопившиеся неисправности и разногласия стали уж очень сильно резать глаза образованным русским людям. Возникло естественное стремление переписать церковные книги согласно древним образцам. При патриархе Никоне с православного Востока и из разных углов России в Москву навезли горы старинных рукописных книг — греческих и церковнославянских. Исправленные по ним новые издания разослали по русским церквам с приказанием отобрать и истребить старопечатные и старописьменные книги. Вот тут-то и началась смута и брожение в умах. Многие православные, заглянув в присланные книги, ужаснулись, не найдя в них ни двуперстного знамения, ни Исуса, ни двойной аллилуйи, ни других привычных и освященных временем верований, обычаев и начертаний. В новых книгах усмотрели попытку церковных властей ввести какую-то новую веру. А ведь русские люди свято верили, что древние святые отцы спасались именно тем обычаем, который был принят на Руси, и что православным следует умирать «за единую букву аз» в церковном тексте.
Часть русского духовенства прокляло новые книги, как еретические, и продолжало совершать служение и молиться по старым книгам. На московском церковном соборе 1666-1667 годов непокорные были преданы анафеме за противление церковной власти и отлучены от Церкви. А отлученные, в свою очередь, перестали признавать церковную иерархию законной церковной властью. С тех пор и длится это церковное разделение русского народа, которое принесло немало бед России.

Заметим еще, что нервом церковного раскола была вовсе не слепая привязанность к старым обрядам. В отступлении церковного начальства от древнего правоверия раскольники увидели страшное знамение приближения конца времен. Раскол был своего рода социально-апокалиптической утопией, исступленным ожиданием пришествия Антихриста. Это экстатическое настроение породило своеобразный душевный тип «расколоучителей» первого поколения — скорее одержимых фанатиков, чем добрых пастырей.

Скажем несколько слов о наиболее выдающихся из них.

Начнем с мучеников. Первое место среди них следует, конечно, отвести протопопу Аввакуму. Это был крупный самородок, умный от природы, хотя и необразованный человек. «Аще я и не смыслен гораздо, неученый человек, — говорил он сам о себе, — не учен диалектике и риторике и философии, но разум Христов в себе имам — невежда словом, а не разумом».

Подобная самоуверенность была вызвана не одним только непомерным самомнением, которого у Аввакума действительно было хоть отбавляй. Он и в самом деле свято верил в ниспосланный ему дар непосредственного общения с Богом. Его неприятие церковной реформы было искренним и глубоким. «Задумалися, сошедшися меж собою, — рассказывает он о своих впечатлениях от нововведений патриарха Никона, — видим яко зима хочет быти: сердце озябло и ноги задрожали».

По складу своего характера Аввакум был рьяный фанатик и доведись ему победить, он с наслаждением мучил бы и истязал своих противников. Но история обрекла его на поражение, которое он встретил мужественно и твердо, с полным присутствием духа. В одной из своих челобитных царю Аввакум спокойно говорит: «Ведаю, яко скорбно тебе, государь, от докуки нашей… Не сладко и нам, когда ребра наши ломают, кнутьем мучат и томят на морозе гладом. А все церкви ради Божией страждем».
Он умер, верный себе, мученической смертью. По царскому приказу (Федора Алексеевича, сына Тишайшего царя), его сожгли в срубе вместе с тремя его товарищами.

Высокий пример духовной стойкости явили также сестры — боярыня Федосья Морозова и княгиня Евдокия Урусова. Их арестовали за неоднократные оскорбления высших церковных властей и самого царя. Раздетых до пояса, сестер вздернули на дыбу, пытали огнем, потом на несколько часов бросили на снег. Однако они не отреклись от своих убеждений и были навечно заточены в монастырь.

Впрочем, не все раскольники выбирали пассивное сопротивление. Старцы Соловецкого монастыря, например, фактически отделились от церкви и государства, просидев 11 лет за крепкими стенами далекой обители. Алексей Михайлович долго пытался образумить мятежных старцев увещеваниями, слал им письма в примирительном духе. Но когда ему донесли, что монахи держали между собой «черный собор» (то есть самозваный, незаконный), на котором предали государя анафеме, Алексей Михайлович скрепя сердце приказал взять монастырь штурмом.

Расправа воеводы Мещеринова над участниками Соловецкого восстания

Наконец, были среди раскольников и откровенные изуверы, толкавшие людей на самосожжения — печально знаменитые раскольничьи «гари». Несмотря на все усилия правительства, остановить это огненное поветрие оказалось невозможно — оно затихло постепенно само собой, подобно прочим видам повального умопомешательства.

Патриарх Никон

Как рассказ о Людовике XIII невозможен без упоминания кардинала Ришелье, так и история Алексея Михайловича не может обойтись без имени Патриарха Никона — второго лица в государстве.

Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Рисунок XVII века

В 1648 году на поклон к молодому царю Алексею Михайловичу явился игумен Кожеозерской обители Никон. Этот выходец из нижегородских крестьян оказался на удивление начитан, умен, благочестив. Беседы с ним запали в душу молодому царю, и между ними возникла искренняя привязанность. Алексей Михайлович оставил Никона в столице, приблизил к себе и стал называть своим «собинным» другом, то есть близким, задушевным.
Царский любимец быстро пошел в гору: был посвящен в сан архимандрита Новоспасского монастыря, потом стал митрополитом Новгородским, а в 1652 году церковный собор решил избрать его главой Церкви вместо умершего патриарха. Сам Алексей Михайлович в Успенском соборе на виду у бояр и народа поклонился Никону в ноги и со слезами умолил его принять патриарший сан. «Будут ли меня почитать как архипастыря и отца верховного и дадут ли мне устроить Церковь?» — спросил Никон. Царь, священство и бояре поклялись ему в этом.
Получив от царя и собора неограниченную власть и титул « великий государь» , новый Патриарх начал работу по исправлению богослужебных книг и самого церковного богослужения. Не имея достаточного образования и опыта для проведения таких реформ, Никон без оглядки ломал некоторые устоявшиеся веками традиции. Именно жесткая, самовластная политика Никона расколола русских людей на «Никониан» и старообрядцев.
Нажив себе множество недругов среди священства и бояр, Патриарх своими руками подготовил свое падение. Царь с годами охладел к собинному другу. На церковном соборе 1666 года Никона лишили патриаршего сана и сослали простым монахом в далекий Ферапонтов монастырь.
В 1676 году по царскому указу Никон был переведен под надзор двух старцев в Кирилловский монастырь. После смерти Алексея Михайловича, по ходатайству великой княжны Татьяны Михайловны и по просьбе многих духовных и светских лиц, новый царь Фёдор Алексеевич повелел в 1681 году перевести опального Патриарха в подмосковный Воскресенский монастырь. Но престарелый Никон не вынес тягот путешествия и умер 17 августа 1681 года под Ярославлем. Он был погребен в Новом Иерусалиме по патриаршему чину.

Разинский бунт

«Бунташный» XVII век с духовной стороны полнее всего выразился в церковном расколе, а со стороны, так сказать, физической, материальной, — в разинском бунте.

Народное движение, потрясшее основы Московского государство, началось как чисто казачье «добывание зипунов», то есть было самым обыкновенным, хотя и крупным разбоем. Вожаком его был Стенька Разин, составивший себе шайку из так называемой «голытьбы» — малоимущих казаков, всегда готовых погулять на чужой счет. С этими бесшабашными людьми Стенька разбойничал сперва на Волге, а затем на берегах Каспия. Вдоволь пограбив персидское побережье, казаки с богатой добычей возвратились в 1669 году на Дон, где слава и значение удачливого атамана выросли невероятно. Теперь Стеньку величали не иначе, как Степан Тимофеевич, и тысячи беглых воров и лентяев почитали за счастье попасть к нему на службу.

Перезимовав на Дону, Разин летом 1670 года вновь двинулся на Волгу, но уже не с разбоем, а с бунтом. Провозглашая повсюду, что он идет войной на московских бояр, атаман почти без боя взял Астрахань и двигаясь вверх по Волге, дошел до Симбирска. Вот здесь казацкий набег и перерос в «русский бунт, бессмысленный и беспощадный».

Крестьяне, взбаламученные призывами Разина бить бояр, грабили и убивали своих помещиков, соединялись в отряды и примыкали к казакам. Вслед за ними поднялись инородцы Поволжья — зыряне, мордва, чуваши, черемисы, башкиры, которые бунтовали и резались, сами не зная за что. Воинство Стеньки, пьяное от вина и крови, дышало самой черной местью и завистью. Законы, общество, религия, — короче все, что так или иначе стесняет личные инстинкты и побуждения, возбуждало в этих людях самую лютую ненависть. Их победа означала бы быстрый конец Российского государства. Всей этой взбунтовавшейся сволочи Стенька обещал во всем полную волю. «Иду на бояр, приказных и всякую власть, а меж вами учиню равенство», — провозглашал он в своих «прелестных письмах». На деле же он забрал всех в жесточайшую кабалу, в полное рабство. Достаточно сказать, что перед этим поборником равенства все должны были падать ниц.

Силы Разина достигли огромных размеров. Казалось, перед ним и впрямь открывается дорога на Москву. Как вдруг его полчища постигла полная неудача под Симбирском. Стенька потерпел поражение от князя Барятинского, у которого часть войска была обучена европейскому строю. Тогда, бросив крестьянские шайки на произвол судьбы, Разин бежал с казаками на Дон, но был схвачен там «домовитыми», или иначе, «старыми» казаками, сохранившими верность царю, и отправлен туда, куда так настойчиво стремился попасть — в Москву. На плахе он сказал своему брату Фролу, который трясся от страха: «Не будь бабой! Мы славно погуляли, теперь можно и пострадать!» В этих словах сказался весь Стенька, пришедший совсем не для того, чтобы дать народу волю, а чтобы всласть погулять на народной беде.

Нововведения

Мощный гений Петра Великого наложил такой неизгладимый отпечаток на все дела, к которым он прикасался, что на первый взгляд кажется, что именно ему Россия обязана всеми важнейшими нововведениями. Между тем почти на всех направлениях своей деятельности Петр всего лишь шел по стопам своих предшественников, завершая начертанную ими программу. И чтобы не быть голословными, предлагаю вам краткий обзор европейских новшеств, появившихся в России во время царствования Алексея Михайловича.

Начнем с того, что в 1672 году состоялось первое в России театральное представление. В загородном Коломенском дворце Алексея Михайловича была разыграна французская стихотворная пьеса на библейский сюжет «Эсфирь и Артаксеркс», переведенная на русский язык церковным писателем Симеоном Полоцким, близким другом царя. Актеры для невиданного заморского действа были набраны из труппы пастора Грегори, жившего в Немецкой слободе.

Еще раньше в Москве была отпечатана первая русская газета, получившая название «Куранты», по примеру многих газет, издававшихся в Германии, Голландии и Польше. Московские «Куранты» печатались в Посольском приказе в количестве 20 номеров в год и сообщали читателям о событиях в чужеземных государствах.
В области военного дела Алексей Михайлович провел важную реформу, значительно увеличив число полков иноземного строя. Он охотно принимал на службу иностранных офицеров и специалистов. Таким путем Россия приобрела многих из будущих полководцев и сподвижников Петра I, как, например, генералов Патрика Гордона, Франца Лефорта и Якова Брюса.

Наконец, не кто иной, как Алексей Михайлович позаботился о том, чтобы завести в России военный флот. Причем и он отнюдь не был в этом деле первопроходцем. Еще в 1635 году, при его отце Михаиле Федоровиче, один голштинский мастер с помощью русских плотников, построил в Нижнем Новгороде военное судно «Фридрих», которое добралось по Волге до Каспийского моря, но, правда, тут же и затонуло у берегов Дагестана.
Этот неудачный опыт, однако, не обескуражил Алексея Михайловича. Поскольку голштинцы оказались не на высоте своего дела, новых корабельных мастеров выписали из Голландии — признанной морской державы своего времени.

В 1667 году в селе Дединове на Оке, по соседству с Коломной, была заложена верфь, в распоряжение которой были отданы леса в Вяземском и Коломенском уездах, а также тульские литейные заводы. И уже в сентябре 1668 года на воду сошла первая русская эскадра, состоявшая из одного 22-пушечного корабля «Орел», яхты, двух шлюпок и одного челнока. Прибывший из Амстердама с 14 человеками экипажа капитан Давид Бутлер принял начальство над новой эскадрой.

Перед Бутлером была поставлена задача уничтожить пиратство у берегов Каспийского моря. Осенняя непогода задержала отплытие эскадры на юг. Только в следующем 1669 году переправленный на Волгу «Орел» наконец бросил якорь на Астраханском рейде. К несчастью, вскоре Астрахань была захвачена разинскими ворами, и красавец «Орел», подожженный по приказу Стеньки, сгорел дотла вместе со всей эскадрой. В следующий раз русская эскадра славного шкипера Питера прорвалась к южным морям только спустя 28 лет, но зато теперь уже — навсегда.

Приращение державы

В царствование Алексея Михайловича Россия, хотя и сотрясаемая бесконечными бунтами и внутренними неурядицами, тем не менее достигла больших успехов во внешней политике. Можно сказать, что тишайший царь вернул Московскому государству звание великой державы, утерянное со времен Великой Смуты.

Исторически самым важным внешнеполитическим вопросом того времени был вопрос о Малороссии, как в то время называли Украину. В 1648 году казачий сотник Богдан Хмельницкий поднял Запорожье против Речи Посполитой. Его дружно поддержало украинское крестьянство, восставшее против своих господ — польских панов. Образовалась грозная сила, с которой Хмельницкий в каких-нибудь полгода изгнал поляков из всей страны. Но поляки быстро оправились от неожиданности и перешли в контрнаступление, нанося казакам одно поражение за другим. Хмельницкому, поначалу мечтавшему о независимой Украине, не оставалось ничего другого, как ударить челом московскому государю с просьбой принять Украину под его высокую руку. В 1654 году присланные на Украину московские послы приняли от казаков присягу на верность московскому царю. В последовавшей затем затяжной русско-польской войне русским войскам удалось вернуть еще и Смоленск. С этих пор Москва перехватила у Польши наступательную роль и стала последовательно добиваться возвращения западнорусских областей.

В конце 60-х - начале 70-х годов XVII века состоялось первое серьезное столкновение России с Турцией. Огромное войско турецкого султана при участии крымской орды и изменившего украинского гетмана Дорошевича попыталось овладеть присоединенными к Москве украинскими землями, но было остановлено храброй обороной пограничных крепостей.

На востоке русская колонизация, перевалившая за Урал еще в конце XVI века, ушла далеко в глубь Сибири. Русские первопроходцы, а за ними государевы стрельцы и воеводы, вышли к Амуру, проникли за полярный круг и достигли берегов Берингова пролива. Впервые была установлена русско-китайская граница и налажены дипломатические отношения с великим восточным соседом.

Вообще приезды различных иноземных послов стали тогда привычным явлением в Москве. Да и сами московские послы зачастили ко всевозможным европейским дворам, добравшись до Парижа, Лондона, столиц итальянских государств и даже до далекого Мадрида. Никогда прежде русская дипломатия не выходила на такое широкое поприще.

К концу царствования Алексея Михайловича Русское государство добилось впечатляющих успехов. Оно отбилось ото всех внешних врагов, заключило мирные договоры с Польшей, Турцией, Швецией и приросло не менее чем семьюдесятью тысячами квадратных километров украинской и сибирской землицы. У страны, развивавшейся такими темпами, впереди было грандиозное будущее.

Алексей Михайлович умер от сердечного приступа в январе 1676 года, всего 47 лет от роду.

Я зарабатываю на жизнь литературным трудом, частью которого является этот журнал.
Звякнуть копеечкой в знак одобрения можно через
Яндекс-деньги
41001947922532
или
Сбербанк
5336 6900 4128 7345
Спасибо всем тем, кто уже оказал поддержку!
Приятного чтения!

Мои книги

Правления Алексея Михайловича реформирование ар-мии, создание полков нового строя, уменьшение роли дворянского ополчения укрепили вооружённые силы России. При Алексее Михайловиче Земские соборы собирались все реже.

Соборное Уложе-ние (1649)

Мятеж в Москве летом 1648 г. стал понемногу затихать. Однако вслед за Москвой волнения вспыхнули во многих провинциальных городах. Да и в самой сто-лице шаткий порядок едва держался. Среди придворной знати нашлись умные люди , сумевшие объяснить юному царю, что для подлинного умиротворения общества нужны серьёзные преобразо-вания. Земский собор, созванный в июле 1648 г., высказался за составление свода законов, призванного учесть требования сосло-вий. Царь поручил подготовить проект будущего свода боярину князю Н. И. Одоевскому .

Тревожные вести о новых волнениях заставляли правительство действовать быстро. Уже в сентябре 1648 г. новый Земский собор начал свою работу. На нём присутствовали около 350 выборных представителей от различных сословий, за исключением крестьян и холопов. Они выслушали весь текст проекта Уложения, обсудили его и в январе 1649 г. на Земском соборе утвердили своими подписями окончательный вариант Соборного Уложе-ния. Уложение было напечатано в виде книги.

Соборное уложение стало большим шагом вперёд в разви-тии российского законодательства. Оно систематизировало много-численные царские указы, появившиеся после Судебника 1550 г., и дополнило их рядом новых положений.

Соборное уложение представляло собой свод законов, исполнение и соблюде-ние которых являлось обязательным для всей страны. В Уложении подчёркивалась особая роль царя в стране; суровые наказания были предусмотрены за преступления против чести, здо-ровья царя, его семьи, церковных и государственных чиновников. Был установлен бессрочный сыск беглых крестьян, практически они превращались в крепостных (были прикреплены к земле свое-го хозяина), а также определены правовые нормы для служилых и посадских людей.

Восстания при Алексее Михайловиче

Церковный раскол Никона

Внешняя политика Алексея Михайловича

Правительство царя Алексея Михайловича начинает тяжёлую борьбу за Украину, Белоруссию и Прибалтику. Одновременно ни на день не ослабевает военная опасность на южной границе, где всегда можно было ожидать опустошительного набега крымских татар.

Возвращение Азова

В 1642 г. был созван Земский собор в связи с тем, что донские ка-заки захватили у турок город Азов. Они обратились за помощью к Москве с предложением присоединить Азов к России. Это означа-ло войну с Османской империей. Поэтому предложение казаков бы-ло отклонено, а Азов возвращён туркам.

Чтобы проследить осуществление царской власти над такой громадной страной, обратимся к правлению одного из самодержцев.

Во второй половине XVII в. царствовал Алексей Михайлович. Взошел на престол в 1645 г., кончилась его эпоха в 1676 г.

В годы правления второго государя из династии Романовых были окончательно преодолены последствия Смуты и вполне определился общий стиль XVII в., богатый событиями, полный внутренними противоречиями и борьбой. Под стать эпохе был и российский самодержец: человек, верный заветам старины и восприимчивый к западным влияниям, добрый, но временами вспыльчивый до крайности и даже жестокий, когда того, по его мнению, требовала государственная польза.

Почему же современники окрестили царя «тишайшим»? Ведь не было «тишины» ни в его бурном царствовании, ни в живом и восприимчивом характере государя, ни в любви к потехам и развлечениям. Вне всяких сомнений, Алексей Михайлович был «тише» своего младшего сына Петра Великого, но деятельней, разбитнее и непоседливее и своего отца Михаила Федоровича.

Исследователи приходят к выводу, что прилагательное «тишайший» — это «титулярный элемент» (хотя в официальный титул он не вошел), имевший отношение не к лицу, а к сану, не к характеру монарха, а к его власти. Поэтому этот неофициальный титул возглашается в церкви во время великого Входа, используется в придворной поэзии, передается по наследству преемникам. «Тишайшими» соответственно называются Федор, соправители Иван и Петр Алексеевичи, а по смерти старшего брата один Петр I (например, в «Риторической руки» Стефана Яворского Петр назван «тишайшим»).

Скорее всего, в государственной фразеологии «мятеж» регулярно противопоставляется «тишине», а из этого следует, что «тишайший монарх» — это «обладатель тишины», царь, который умеет поддерживать порядок.

С этой важной оговоркой и следует характеризовать международные отношения и внешнюю политику московского правительства. Следует отметить чрезвычайно невыгодные обстоятельства того времени для Российского государства, — бунты и войны. Иностранцы удивлялись, как могло оно так скоро оправляться от потрясений. Это объясняется самоотверженными усилиями власти, которая хоть и не сразу, но умела добиваться исполнения своих распоряжений.

Все эти усилия, позволившие устоять Московскому государству, способны были, однако, совершенно сломить и более твердого, чем Алексей Михайлович, царя. Тем более что «тишайшему» пришлось пережить не только государственные неурядицы, но и потери близких людей: смерть первой жены Марии Ильиничны, раннюю кончину троих сыновей. Но царь не пал духом и не озлобился, сохранив и свои высокие душевные качества, и нелицемерную религиозность, и столь удивлявшее иностранцев патриархально-отеческое отношение к подданным.

В то же время исследователями справедливо высказывается мысль, что, несмотря на свой пассивный характер, на свое добродушно-нерешительное отношение к вопросам времени, царь Алексей много помог успеху преобразовательного движения, поддерживал реформаторов и создал в обществе «преобразовательные настроения».

Живость и деятельность характера, как и любовь к всевозможным забавам, порой грубоватым, пере-дались сыну Алексея Михайловича Петру Великому.

Первые 5 лет будущий царь жил в женском тереме, затем его перевели на половину отцу. «Дядьками» Алексея были Б. И. Морозов и В. И. Стрешнев. Тогда же дьяк В. Прокофьев стал учить наследника престола грамоте, как было принято в то время, по Часослову, Псалтири и Апостолу. К десяти годам он уже хорошо знал чин богослужения, пел на клиросе и, уже будучи взрослым, вполне мог поспорить с уставщиком монастыря в знании чинопоследований церковных служб.

Когда Алексею исполнилось 8 лет, он стал жить отдельно от отца в специально построенном для него трехэтажном Теремном дворце. С 14 лет он стал сопровождать государя во время торжественных выходов.

13 июля 1645 первого царя Дома Романовых не стало, а 18 сентября умерла его жена Евдокия. Так, в 16 лет Алексей Михайлович остался круглым сиротой. Легко понять скорбь юного государя, который вместо положенных ему по церковному обычаю 40 дней траура горевал по родителям целый год. Царский венец — шапку Мономаха — в Успенском собо-ре на него возложили вскоре по прошествии траура, 28 сентября 1645 г.

После венчания на царство Алексей Михайлович должен был немедленно жениться, так как только женатый человек считался совершеннолетним. Вы-бором невесты занимался Борис Иванович Морозов, царский воспитатель. Из 200 девиц, привезенных в Москву на смотрины, царю представили только шесть. Сначала царь выбрал дочь касимовского помещика Евфимию Всеволжскую. Но она, по неведомым причинам, в присутствии царя упала в обморок (враги Морозова утверждали, будто по его приказу невесте слишком сильно затянули волосы под венцом). Тогда Всеволжскую обвинили в падучей, и царь не решился на ней жениться. Морозов подыскал ему новую невесту — красавицу Марию Милославскую. Царский лекарь Коллинз сообщает, что она была дочерью небогатого дворянина, который служил в посольском приказе и подносил на пирах вино иностранцам, а дочь его, будущая государыня, даже была вынуждена собирать грибы и торговать ими на рынке. Неудивительно, что сам Морозов женился на сестре царицы, породнившись, таким образом, со своим царственным воспитанником. Однако это не спасло Морозова от краха. Теперь становится понятным, почему царь был милостивым к Борису Ивановичу. Неудачная попытка увеличить доходы казны путем высоких пошлин на соль привела к Соляному бунту 1648 г., в ходе которого восставшие потребовали казни Морозова. Царь спас своего родственника, удалив его из Москвы в Кирилло-Белозерский монастырь. После возвращения в столицу тот продолжал пользоваться расположением Алексея Михайловича, но уже не играл прежней роли в управлении. Первым царским советчиком и даже «вторым великим госуда-рем» стал «собинный друг» царя — Новоспасский архимандрит Никон — в скором будущем — митрополит Новгородский (с 1650 г.) и патриарх всея Руси (с 1652 г.).

Бунт 1648 г. и продолжающиеся волнения имели два важных следствия. В 1649 г. было принято Соборное Уложение, которое укрепило положение Романовых, создавшееся после Смуты, и значительно усо-вершенствовало русское законодательство. По мне-нию правительства, издание Уложения должно было внести порядок и закономерность в управление и смягчить народное недовольство. Вторым следствием Соляного бунта стала большая самостоятельность царя: он приобрел собственный взгляд на вещи.

Еще большее влияние на становление его лично-сти оказала война с Польшей за Украину в 1654— 1656 гг. Царь сам выступил в поход с войсками, по-бывав в Литве и Ливонии. Именно в ходе войны проявились положительные качества царя — он показал себя как зрелый политик и гуманный человек.

Царь вел заметки об этой войне. В них сквозит примечательная черта — забота о ратниках. Он пони-мал, что вовсе без жертв обойтись нельзя, но предла-гал воеводам вести дело с наименьшими потерями и готов был простить многое, но не лишние жертвы. В письмах царя имеются следующие строки: «Людей наших всяких чинов 51 человек убит, да ранено 35 че-ловек; и то благодарю Бога, что от трех тысяч столько побито, а то все целы, потому что побежали, а сами плачут, что так грех учинился… Радуйся, что люди, целы». Нужно иметь особый склад души — радовать-ся бегству своих воинов, тем спасшихся. Когда иностранный офицер на русской службе предложил ввести смертную казнь за бегство с поля боя, царь с негодованием отказался от такого шага на том основании, что Бог не всем даровал одинаковую храбрость, и карать за это было бы жестоко.

В завоеванных городах Алексей Михайлович не спешил устанавливать свой суд, уважая местные тра-диции, и, в частности, удовлетворил челобитную жителей Могилева, желавших жить по магдебургскому праву, носить прежнюю одежду, не ходить на войну и проч. Во второй раз он приехал в Смоленск, чтобы прекратить мародерство и погромы.

Война с Польшей длилась до октября 1656 г., когда Россия, опасаясь чрезмерного усиления шведов, занявших Познань, Варшаву и Краков, заключила перемирие с поляками, начав военные действия про-тив Карла X. В отличие от польской кампании, которая вернула России потерянный в Смуте Смоленск и позволила взять Полоцк и Вильну, русско-шведская война кончилась невыгодным миром в Кардисе в 1661 г., по которому царь уступил все ранее завоеван-ные местности. Эти невыгодные условия были связа-ны со смутами в присоединившейся к России Мало-россии и новой войной с Польшей. После ощутимых поражений в 1659 г. под Конотопом и под Чудновом, России благодаря успешным действиям гетмана Брюховецкого и князя Рамодановского удалось, однако, взять реванш. Внутренние беспорядки в Польше способствовали этому. В январе 1667 г. в деревне Андрусово воюющие стороны заключили перемирие на 13 лет. По этому договору Россия получила Смоленск, Северскую землю, левую сторону Днепра и Киев на два года. В период войны царь лично побывал в Ви-тебске, Полоцке, Могилеве, Ковно, Гродно, Вильне, познакомился с западными обычаями. Вернувшись в Москву, он начал вносить изменения в придворную обстановку. Во дворце появились обои (золотые кожи) и мебель немецкого и польского образца.

В 50—60 гг. происходят и важные изменения во внутренней жизни страны — реформа Церкви, вдохновителем которой был сам царь, а проводил ее на первых порах царский любимец патриарх Никон. В 1658 г. царь, ставший гораздо более самостоятельным и независимым, разошелся во взглядах с патриархом, который, оскорбленный государем, самовольно удалился из Москвы в подмосковный Воскресенский Новоиерусалимский монастырь. До 1666 г. церковь фактически оставалась без патриарха, что сильно мучило благочестивого царя. Затем Церковный собор с участием восточных иерархов лишил Никона сана и приговорил к ссылке в Кирилло-Белозерский монастырь простым чернецом. Церковными делами стал заниматься сам государь.

Испытания, выпавшие на период царствования Алексея Михайловича: Медный бунт, восстание 1667 г., движение Стеньки Разина 1670 г., не изменили характер царя, не ожесточили его. Пожалуй, очень точно описал характер царя С. Ф. Платонов в очерке «Царь Алексей Михайлович».

«Сама наружность царя сразу говорила в его пользу и влекла к нему,— пишет историк.— В его живых голубых глазах светилась редкая доброта; взгляд этих глаз, по отзыву современника, никого не пугал, но добрял и обнадеживал. Лицо государя, полное и румяное, с русою бородой, было благодушно при-ветливо и в то же время серьезно и важно, а полная (потом чересчур полная) фигура его сохраняла вели-чавую и чинную осанку. Однако царственный вид Алексея Михайловича ни в ком не будил страха: чув-ствовалось, что не личная гордость царя создала эту осанку, а сознание важности и святости сана, который Бог на него возложил».

Существуют положительные отзывы о царе иностранцев, и это особо показательно, если вспомнить, что их авторы вовсе не были друзьями или поклонниками Москвы. По-видимому, Алексей Михайлович всем, кто имел случай его узнать, казался светлой личностью, и всех удивлял своими достоинствами и приятностью. Такие впечатления современников подтверждаются письмами и посланиями самого царя.

В эпистолярном наследии Алексея Михайловича имеется все, что говорит читателю о необыкновенно восприимчивом и впечатлительном человеке. Его занимает и волнует все одинаково: и вопросы политики, и военные реляции, и смерть патриарха, и садоводство, и вопрос о том, как петь и служить в церкви, и соколиная охота, и театральные представления, и буйство пьяного монаха в его любимом монастыре.

Имеются упоминания о том, что Алексей Михайлович был человеком весьма вспыльчивым, но так же легко, как гневался, царь умел прощать и мириться, если, конечно, государственные интересы не требовали длительной опалы или ссылки виновника царской немилости.

Всякое горе и беда живо трогали царя. Так, он утешал князя Никиту Ивановича Одоевского, когда у последнего внезапно умер сын. Князь был в Казани, и Алексей Михайлович послал ему письмо, где развивал мысль, что светлая кончина человека без страданий, «в добродетели и в покаянии добре», есть милость Господня, которой следует радоваться даже и в минуты естественного горя.

Слова утешения нашлись у царя и для Афанасия Лаврентьевича Ордина-Нащокина, сын которого, по имени Воин, бежал за границу, изменил государю и Отечеству. Алексей Михайлович даже пытался утешить отца надеждою на возвращение сына, не изменившего якобы, а только увлекшегося по молодости. Царь оказался прав: Афанасьев «сынишка Войка» скоро вернулся из дальних стран во Псков, а оттуда в Москву. Алексей Михайлович сначала отказался принять отставку безутешного отца, затем «пожаловал» и сына. Молодой Ордин-Нащокин получил прощение и за верную службу отца «написан по московскому списку с отпуском на житье в отцовские деревни».

Любил государь и повеселиться. В письме к Матюшкину он сообщает: «Тем утешаются, что столников беспрестани купаю ежеутро в пруде… за то кто не поспеет к моему смотру, так того и купаю!» В отличие от своего сына, шутки которого превращались в издевательство, Алексей Михайлович, как правило, потешался безобидно. Поэтому стольники нарочно опаздывали к смотру: ведь после принудительного омовения их удостаивали великой чести и приглашали к царскому столу.

Благодушие, мягкость, общительность и веселый нрав сочетались в царе с глубокой образованностью. Он вполне овладел не только доступными русскому человеку его времени библейскими и светскими зна-ниями, но и самим книжным языком, затейливым и цветистым в XVII в., под стать «узорочью» икон и фресок, архитектуры и декоративно-прикладного искусства. Но в отличие от книжников своего века царь никогда не жертвовал ясностью мысли ради красоты формы. За каждой фразой в эпистолярии и литературных опытах царя стоит живая и ясная мысль, видимо, он привык размышлять, привык свободно и легко высказывать то, что надумал, и говорил притом только то, что думал.

Чтение способствовало религиозности царя. Его главным духовным интересом было спасение души. Всякому виновному он указывал, что тот своим по-ступком губит душу и служит сатане.

Царь гораздо шире понимал Православие, чем большинство его приближенных. Ревниво оберегая чистоту веры, он в то же время считал не только воз-можным, но и полезным общение с иностранцами, старался перенимать их технические знания и военный опыт. Для царя на первом месте в христианстве была религиозная мораль, а не сами по себе форма и обряд, причем мораль эта была не сухим кодексом отвлеченных нравственных правил, а своего рода фи-лософией жизни, проявляясь в любящем слове, в теплом, бережном, чутком отношении к людям. Религи-озность царя, строгое соблюдение церковных постов, аскетизм — все это, казалось бы, плохо сочеталось с такой чертой характера Алексея Михайловича, как любовь к красоте «мира сего», ярко проявившаяся в увлечении соколиной охотой и сельским хозяйством. Царь даже написал специальное сочинение «Урядник сокольничья пути», где очень тонко рассуждает о красоте разных охотничьих птиц, о прелести лета и удара, о внешнем изяществе самой охоты. То же чувство прекрасного заставляло царя увлекаться внешним благочестием церковного служения и строго следить за ним, иногда даже нарушая его внутреннюю чинность. В записках Павла Алеппского можно видеть много примеров, как царь распоряжался в церк-ви, наводя порядок и красоту в такие минуты, когда, по нашим понятиям, ему надлежало хранить молча-ние. Эстетический вкус Алексея Михайловича ска-зывался и в выборе любимых мест — это Саввино-Сторожевский монастырь в Звенигороде или село Коломенское. Соединение аскетизма и светлого взгля-да на жизнь не противоречат в натуре Алексея Ми-хайловича, они в нем органичны. Религия и молитва, по его мнению, не исключают удовольствий и потех. Царь не считал свою любимую соколиную охоту или рассматривание диковинных иноземных вещей гре-хом, не каялся в том. Развлечение спасает от худшего греха — печали и уныния. Вот что пишет царь в «Уряднике сокольничья пути»: «И зело потеха сия полевая утешает сердца печальныя будите охочи забавляйтеся, утешайтеся сею доброю потехою… да не одолеют вас кручины и печали всякие». Печаль — грех, от нее надо лечиться. Лекарство — развлечение. Но надо знать этому лекарству меру. В том же настав-лении сокольникам царь напоминает: «Правды же и суда и милостивыя любве и ратного строя николиже позабывайте делу время и потехе час». Итак, цель жизни для Алексея Михайловича — спасение души, а забавы — лишь «утешение», снисхождение к естественной человеческой немощи, дабы не совершить тягчайший грех уныния.

Конечно, «несть человека, аще без греха», светлые стороны натуры Алексея Михайловича перемежались тенями. Один из озлобленных реформами уличных озорников Савинка Корепин болтал на Москве про юного государя, что «царь глуп, глядит все изо рта у бояр Морозова и Милославского: они всем владеют, а сам государь все это знает, да молчит: чорт у него ум отнял». Мысль, что «царь глядит изо рта», высказывалась не раз и позднее другими современниками «тишайшего».

Действительно, как отмечает С. Ф. Платонов, «при всем своем уме царь Алексей Михайлович был безвольный и временами малодушный человек». Историк находит подтверждение этой мысли в письмах царя. В 1652 г. он пишет Никону, что дворецкий, князь Алексей Михайлович Львов, «бил челом об отставке». Это был возмутительный самоуправец, много лет без-наказанно сидевший в Приказе Большого дворца. Царь обрадовался, что можно избавиться от Львова, и «во дворец посадил Василья Бутурлина». С наивною похвальбою он сообщает Никону: «А слово мое ныне во дворце добре страшно, и (все) делается без замотчанья!» Значит, такова была наглость князя Львова, что ему не страшно казалось и царское слово, и так велика была слабость государя, что он не мог изба-виться от своего дворецкого!

При отсутствии сильной и твердой воли Алексей Михайлович не мог взять в свои руки настроение окру-жающих, не мог круто разделаться с виновными. «Он мог вспыхнуть, выбранить и даже ударить, но затем быстро сдавался и искал примирения. Он терпел князя Львова у дел, держал около себя своего плохого тестя Милославского, давал волю безмерному властолюбию Никона потому, что не имел в себе силы бороться ни со служебными злоупотреблениями, ни с придворными влияниями, ни с сильными характе-рами».

Другое отрицательное свойство характера царя Алексея историк видит в том, что «тишайший» «не умел и не думал работать. Он не знал поэзии и ра-достей труда и в этом отношении был совершенною противоположностью своему сыну Петру. Жить и наслаждаться он мог среди «малой вещи», как он называл свою охоту и как можно назвать все его иные потехи. Вся его энергия уходила в отправление того «чина», который он видел в вековом церковном и дво-рецком обиходе. Вся его инициатива ограничивалась кругом приятных «новшеств», которые в его время, но независимо от него, стали проникать в жизнь мо-сковской знати. Управление же государством не было таким делом, которое царь Алексей желал бы принять непосредственно на себя. Для него существовали бояре и приказные люди. Сначала за царя Алексея правил Борис Иванович Морозов, потом настала пора князя Никиты Ивановича Одоевского, за ним стал временщиком патриарх Никон, правивший не только святительские дела, но и царские, за Никоном последовали Ордин-Нащокин и Матвеев. Во всякую минуту деятельности царя Алексея мы видим около него доверенных лиц, которые правили. Царь же, так сказать, присутствует при их работе, хвалит их или спорит с ними, хлопочет кругом действительных работников и деятелей. Но ни работать с ними, ни увлекать их… он не может».

Таким образом, «тишайший» государь, в отличие от сына, не осознавал потребности глубоких реформ в русской жизни, существенных перемен. Ему каза-лось, что все остается неизменным, прочным, по столь любимому им порядку и чину. В реформе церкви он видит не изменение книг, чинов и обрядов, а лишь их исправление в соответствии с древней практикой. В войнах за выход к морю — возвращение утраченных Россией в Смутное время земель. В заимствованиях «войск иноземного строя», некоторых военно-технических и культурных новшеств с Запада, в по-пытке секуляризации церкви — путь к укреплению государства, а отнюдь не разрушение традиционной культуры. А если все идет по накатанной колее, по заведенному порядку, стоит ли вмешиваться в события?

Таким образом, царь не чувствовал себя реформатором. Отсюда непоследовательность и нерешительность первых попыток реформ в царствование Алексея Михайловича. Преобразователи, за исключением, может быть, Ордина-Нащокина в реальной политике и Юрия Крижанича в теории, еще не осознавали преобразований. Им казалось, что они завершают вос-становление и реставрацию Московского царства, начатые при Михаиле. Между тем нет ни одного преобразования Петра I, которое не имело бы аналога, пусть слабого и бледного, в царствование его отца. «Этому-то царю,— пишет В. О. Ключевский,— при-шлось стоять в истоке самых важных внутренних и внешних движений. Разносторонние отношения, ста-ринные и недавние, шведские, польские, крымские, турецкие, западнорусские, социальные, церковные, как нарочно, в это царствование обострились, встретились и перепутались… и над всеми ними как общий ключ к их решению стоял основной вопрос: оставаться ли верным родной старине или брать уроки у чужих. Царь Алексей разрешил этот вопрос по-своему: чтобы не выбирать между стариной и новшествами, он не разрывал с первой и не отворачивался от последних».

Такой ответ на вызов времени был, конечно, непоследовательным и противоречивым. Этим объясняет-ся драматичный личный итог, с которым царь пришел к концу своего жизненного пути. «Собинный друг» государя, опальный патриарх Никон находился в заключении, как и его противник протопоп Аввакум. Оба были знакомы и симпатичны царю. Столь люби-мую и почитаемую царем Православную Церковь раздирал раскол. Правительственные войска, неза-долго до кончины «тишайшего» после 8-летней блокады и осады взяли твердыню старой веры Соловецкий монастырь.

Впрочем, у царя было и утешение. Женат был он дважды: на урожденной М. И. Милославской, родив-шей 13 детей (умерла 4 марта 1669 г.), а после ее смерти на Н. К. Нарышкиной, которая пережила своего мужа и подарила ему сына и двух дочерей.

Алексей Михайлович умер в январе 1676 г., успев благословить на царство старшего сына Федора, отдать приказ освободить из тюрем всех узников, простить долги, причаститься и собороваться.

4 ДЕНЬ ЦАРЯ АЛЕКСЕЯ МИХАЙЛОВИЧА»

Чтобы Лучше вникнуть в ту эпоху, понять харак­тер XVII века в России, проследим жизнь «тишайше­го» государя не в воинских походах и важных госу­дарственных делах, а в повседневном быту. Историк А. А. Кизеветтер написал специальное сочинение под названием «День царя Алексея Михайловича» (М., 1904), в котором шаг за шагом прослеживается обыч­ный день царя; Позднейшие историки провели допол­нительные исследования по этому вопросу.

Государь вставал в 4 часа утра и сразу выходил в крестовую палату, где читал ряд молитв, по оконча­нии чего прикладывался к праздничной иконе, а ду­ховник кропил его святой водой. Затем он направ­лялся к царице и вместе с нею шел к заутрене. После заутрени растворялась дверь из внутренних покоев в переднюю палату, где собирались ближние бояре и думные чины - в кафтанах из сукна, атласа, а то и парчи, в высоких шапках из меха соболя или че-нобурой лисы.

Царь беседовал с ними, ему сообщались последние новости. Он благодарил, тут же жаловал отличив­шихся. Ему кланялись в ответ.

Затем царь шел к обедне в кремлевские соборы. Выходил он в «порфире и короне», его окружали рынды, одетые в белые, шитые серебром кафтаны и высокие бархатные шапки, шитые жемчугом. Народ встречал царя земными поклонами. Выход его к обедне имел определенный смысл: он свидетельствовал о стабильности существующего порядка и подчеркивал своеобразное единение царя с народом. Обедня заканчивалась в 10 часов, и царь удалялся во внутренние покои «сидеть с бояры», то есть заниматься государственными делами. Бояре сидели по знатности, думные дьяки стояли, иногда, когда заседание затягивалось, царь и им разрешал садиться. В эти же часы государь работал в Тайном приказе. В праздники Дума не собиралась, а проходили приемы послов или приглашали патриарха с духовенством.

Обедал государь чаще всего один. Хотя Алексей Михайлович был очень воздержан в еде, часто постился, но даже в будние дни к его столу подавали до 70 блюд. Они, как и хмельные напитки, посылались отличившимся боярам. Сам царь пил квас, редко овсяную брагу или пиво. Каждое блюдо, подаваемое к его столу, пробовали (повара, дворецкие, стольники, ключники, кравчие) из-за боязни яда. В праздничные дни стол роскошно сервировался. Всегда за ним было много гостей. Приглашение на царский пир было весьма почетно, хотя нередко между боярами возникали местнические ссоры.

После обеда царь ехал на соколиную охоту или ложился отдохнуть на 2-3 часа (если ночью молил­ся). Выезд царя пышно обставлялся:, зимой подавали широкие раззолоченные сани, обитые персидскими коврами. Вокруг саней теснились стрельцы. Впереди мели путь и разгоняли толпу. Завершал шествие отряд жильцов - своеобразной дворцовой гвардии. Летом царь ездил верхом.

Возвратившись, царь шел к вечерне и остаток дня проводил в кругу семьи. Алексей Михайлович и Марья Ильинична вместе ужинали, потом призывались странники, старцы. По вечерам царь читал (Св. Писание, жития, духовные слова и поучения, летописи, хроники и хронографы, посольские записки, книги по географии, а также повести и рассказы, при­возимые из Польши), а еще чаще писал. Иногда вечером шли в Потешную палату - своеобразный театр-балаган, где выступали шуты, карлики, уроды, скоморохи. Со временем шутов и скоморохов потеснили музыканты, игравшие на органах и цимбалах, «баха-ри и домарчеи», певцы и рассказчики народных сказаний. Позднее в этой палате разыгрывались настоя­щие спектакли, ставились европейские комедии. В де­вять часов вечера государь уже спал.

Так спокойно и размеренно проходил почти каж­ый день Алексея Михайловича, не чуравшегося постоянного, упорного государственного делания. Разработав шутовской чин производства в сокольники, царь собственноручно присылал характерное отступление: «Правды же и суда и милостивой любви и ратного строя никогда не забывайте: делу время и потехе час».

«Но, что ни говори, жениться по любви не может ни один, ни один король», — пела в своё время Алла Пугачёва . Ироничные слова этой песни вполне соответствуют исторической правде — европейские короли и русские цари очень редко имели возможность выбирать спутниц жизни по своему вкусу.

Монарший брак — это, в первую очередь, способ укрепления правящей династии и возможность создания нужных политических союзов. Симпатичны ли при этом друг другу супруги, не имеет никакого значения.

Алексей Михайлович Тишайший , второй представитель династии Романовых на русском троне, свою первую супругу формально выбирал сам, но в действительности выбор за него делали влиятельные приближённые.

Алексей Михайлович взошёл на трон 16-ти лет от роду и, разумеется, попал под полное влияние родовитых бояр, самой заметной фигурой из которых являлся его воспитатель Борис Иванович Морозов.

В 1647 году в России прошёл смотр царских невест — подобный обычай пришёл в страну из Византии. Прежде чем предстать перед царём, 200 девушек проходили предварительный отбор у бояр, а затем осмотр у врача. Лекарь должен был дать заключение — способна ли девушка родить здорового наследника.

Мария выходит на замену

Из числа финалисток Алексей Михайлович выбрал Евфимию Всеволожскую , дочь касимовского помещика Рафа Всеволожского . Однако, когда девушку начали готовить к свадьбе, она внезапно упала в обморок. Борис Морозов немедленно объявил девушку больной, и её тут же удалили из царских покоев.

Как считают историки, вся эта сцена разыгралась не без помощи царского воспитателя, которому нужно было устранить невыгодную кандидатку. Вместо неё на очи царя была представлена дочь царского стольника Ильи Милославского Мария.

Девушка была на пять лет старше жениха, но имела огромный плюс в глазах Морозова — её отец, как и все Милославские, принадлежали к морозовской придворной партии.

После свадьбы царя Морозов женился на родной сестре царицы Анне Милославской , став не просто наставником Алексея Михайловича, но и его родственником.

Любил ли Алексей жену? Во всяком случае, со временем он к ней привык, и она его вполне устраивала. Выяснилось, что молодой царь весьма темпераментный мужчина, поэтому царица почти постоянно находилась в интересном положении.

За 21 год брака она родила Алексею Михайловичу 13 детей — 5 мальчиков и 8 девочек. Правда, мальчики, рождённые от Марии Милославской , не отличались крепким здоровьем: Дмитрий и Симеон умерли в раннем детстве, Алексей дожил лишь до 16 лет, а Фёдор и Иван, всё-таки примерившие царскую корону, тоже прожили недолгие жизни, полные болезней.

Мария Ильинична Милославская умерла 13 марта 1669 года от родильной горячки спустя пять дней после рождения своего последнего ребёнка, дочери Евдокии. Девочка не выжила, прожив два дня и умерев на три дня раньше матери.

Воспитанница друга Артамона

Алексею Михайловичу в год смерти царицы исполнилось 40 лет. Возраст для того времени уже немолодой, но и не совсем преклонный. Вдовство монархов на Руси не приветствовалось, поэтому встал вопрос о новой женитьбе государя.

Наталья Кирилловна Нарышкина, русская царица. Фото: репродукция

Бориса Морозова к тому времени уже не было в живых, но придворная партия Милославских была в силе. Перспектива нового брака родню первой жены Алексея Михайловича беспокоила. Во-первых, Милославские были в курсе состояния здоровья царевичей и беспокоились, что рождение здорового мальчика от новой жены может привести к пересмотру всего порядка престолонаследия. Во-вторых, вместе с новой царицей доступ к царю могла получить конкурирующая придворная партия с неприятной перспективой потери Милославскими тёплых и «хлебных» мест в структурах государственного управления.

В этот период на место самого близкого к царю человека выдвинулся Артамон Сергеевич Матвеев , один из первых русских «западников», охотно перенимавший зарубежные новинки и приобщавший к ним царя.

Алексея Михайловича и Артамона Матвеева даже можно было назвать друзьями. И после смерти жены овдовевший царь, ища утешения, часто приезжал в дом к другу.

Однажды у Матвеева царь обратил внимание на юную девушку, лицо которой показалось очень приятным. Алексей Михайлович попрекнул друга: почему, дескать, доселе скрывал, что у тебя растёт красавица-дочь?

Матвеев пояснил: Наташа не дочь, а воспитанница. Наталья Кирилловна Нарышкина была дочерью мелкопоместного дворянина Кирилла Полуэктовича Нарышкина и его жены, Анны Леопольдовны. Артамон Матвеев, дальний родственники Наташи, забрал девушку у родителей на воспитание. Подобная практика была достаточно распространённой в XVII веке.

Выигрышный номер 36

Историки времён Российской империи, описывая знакомство царя и Натальи Нарышкиной, утверждали, что после того, как Алексей Михайлович стал делать намёки на сватовство, перепуганный боярин Матвеев стал слёзно молить освободить его и воспитанницу от столь высокой чести, опасаясь, что завистники испортят девушке жизнь.

Вряд ли это было на самом деле правдой. С таким скромным поведением Артамон Матвеев никогда бы не поднялся столь высоко по властной лестнице государства Российского. Думается, Матвеев понимал все риски, но понимал и огромные перспективы возможного брачного союза.

В 1670 году был официально объявлен новый смотр невест, на который получила приглашение и Наталья Нарышкина. Клан Милославских взамен умершей царицы выставил на конкурс целую россыпь кандидаток, однако всем им Алексей Михайлович дал решительный отвод.

Просмотрев 70 кандидаток, царь решительно остановился на «претендентке номер 36» — ей была Наталья Нарышкина.

Милославские, чувствуя, что власть начинает уплывать из рук, применили старый приём, заявив, что девушка, очевидно, больна и, если не умрёт сразу, то не сможет родить наследника.

Однако, как уже говорилось, воспитателя Морозова в живых не было, и всерьёз повлиять на Алексея Михайловича, заставив его пересмотреть решение, никто не мог.

1 февраля 1671 года 19-летняя Наталья Нарышкина была повенчана с Алексеем Михайловичем, которому было почти 42 года.

Артамон Матвеев возглавил Посольский приказ и фактически стал главой русского правительства.

Царица с «западным» уклоном

Алексей Михайлович, во втором браке получивший редкую возможность выбрать в жёны ту, кого он действительно хотел, души не чаял в молодой жене и всячески её баловал.

Юная Наталья, хотя и получившая неплохое образование в доме Матвеевых, не отличалась выдающимся государственным умом и задатками политического деятеля. Царица Наталья была по характеру доброй и мягкой и при этом превосходно умела доносить до мужа мысли и идеи, выгодные клану Нарышкиных.

В 1672 году Наталья Нарышкина родила мальчика, которого назвали Петром. К великой радости отца и к крайнему раздражению Милославских, младенец родился крепким и здоровым.

После рождения сына Алексей Михайлович готов был носить жену на руках. Ей позволялось то, чего раньше не разрешалось царицам. Воспитанная в доме Артамона Матвеева и пропитавшаяся «западническим» духом, Наталья Кирилловна на всех праздничных торжественных богослужениях в соборах присутствовала сама, а летом ездила в открытой карете, что раньше было просто недопустимо, чем вызывала смущение многих.

Наталья родила мужу ещё двух дочерей — Наталью и Феодору. Вторая дочь, к сожалению, умерла в возрасте трёх лет.

Стремясь порадовать супругу, Алексей Михайлович распорядился построить «Комедийную палату» в Кремле и завёл театр.

Но Наталье кремлёвские палаты были в тягость. Вместе с детьми она предпочитала проводить время за городом, в царских сёлах Измайлове, Коломенском, Воробьёве и Преображенском.

Схватка за престол

Детей у пары могло быть и больше, но в начале февраля 1676 года Алексей Михайлович умер, не дожив до своего 47-летия.

Счастливое время царицы Натальи закончилось — для Милославских она превратилась в ненавистного лидера враждебного клана. На трон взошёл старший из живых сыновей Алексея Михайловича Фёдор Алексеевич, после чего вдовствующую царицу с детьми удалили из столицы.

Как уже говорилось, Наталья за городом чувствовала себя гораздо лучше и увереннее, нежели в Москве, поэтому годы правления царя Фёдора она перенесла сравнительно спокойно.

Но весной 1682 года Фёдор умер бездетным, и спор за трон разгорелся с новой силой. Претендента было два — 15-летний Иван и 9-летний Пётр. Иван имел больше прав, но здоровье его говорило о том, что длительным его царствование не будет. Здоровый и бодрый Пётр на этом фоне казался более перспективной кандидатурой, и боярская дума поддержала его.

Милославские решились на крайнюю меру, подняв стрелецкий бунт. Нарышкиных обвинили в том, что они пытаются отравить царевича Ивана.

Стрельцы ворвались в Кремль, где начались убийства представителей клана Нарышкиных. Погибли Артамон Матвеев, два брата царицы Афанасий и Иван, ещё целый ряд знатных бояр, а также стрелецких начальников, не поддержавших бунт. Престарелого отца царицы сослали в монастырь.

И сама Наталья, и маленький Пётр пережили в эти дни страшное потрясение. Возможно, что вспышки ярости взрослого Петра Алексеевича являлись последствием перенесённого в 9-летнем возрасте ужаса.

Иногда казалось, что царица с детьми тоже станут жертвами разъярённой толпы, но их всё-таки не тронули. В итоге было объявлено о том, что на трон взойдут и Иван, и Пётр, а регентом станет царевна Софья.

Мать первого императора

Наталья Нарышкина с детьми вновь оказалась в ссылке, однако на сей раз обстановка была накалённой. Все понимали, что это ещё не конец — по достижении совершеннолетия Пётр получал все права на престол, и партия Милославских отдавала себе отчёт, что молодой царь не упустит случая поквитаться за убитых родственников.

Как известно, борьба Петра и Софьи в итоге завершилась победой первого в 1689 году. Нарышкины снова получили доступ к государственной власти, поскольку 17-летнего царя больше интересовали потешный флот на Плещеевом озере и потешное войско.

Наталья Кирилловна, несмотря на «прозападность», полученную в доме Артамона Матвеева, увлечений Петра не одобряла и не понимала. Но при этом она очень любила сына и тосковала, когда он уезжал в длительные поездки.

Пётр Алексеевич также был сильно привязан к матери. Под её влиянием состоялся его первый брак — женитьба на Евдокии Лопухиной.

Политические грозы и потрясения, которые Наталья Нарышкина пережила после смерти мужа, сказались на её здоровье. В последние годы жизни она страдала болезнью сердца. 4 февраля 1694 года в возрасте 42 лет мать первого русского императора скончалась.

Эта потеря серьёзно повлияла на сына. Пётр Алексеевич окончательно принял государственную власть в свои руки, дав понять родственникам и приближённым боярам, что отныне они будут лишь послушными исполнителями его воли.

Начиналась эпоха Петра Великого — грандиозный период в русской истории, которого, разумеется, никогда бы не было без его матери.