Над картиной «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» И.Е. Репин работал 13 лет. И не случайно плотно стало шедевром мировой живописи. Если обратиться к детальному разбору картины «Запорожцы», можно узнать, сколько смысла заложил художник в одно полотно. Прежде всего, стоит отметить, что Репин был по-настоящему народным художником, и этой его близостью к народу пропитаны все его картины.

Существует три варианта картины «Запорожцы». Первый вариант, а точнее масляный эскиз картины, живописец закончил в 1887 году и подарил своему другу историку Дмитрию Яворницкому. Затем его купил Павел Третьяков. Сейчас этот экземпляр хранится в Третьяковской галерее в Москве.

Второй - основной вариант картины - был завершён в 1891 году, его купил у художника император Александр III. Впоследствии картина была передана в Государственный Русский музей в Санкт-Петербурге.

Третий вариант картины «Запорожцы» живописец начал в 1889 году, еще работая над основным полотном. Репин попытался сделать новую версию более «исторически достоверной». Согласно некоторым источникам, работа над ней так и не была закончена. Сегодня этот вариант картины, уступающий двум предыдущим по размерам, хранится в Харьковском художественном музее.

Самый интересный, конечно, второй вариант картины, который до последнего времени находился Государственном Русском музее в Санкт-Петербурге, а сейчас уже 4 месяца гостит в одном из малых городов Челябинской области - в г. Сатка, где я картину и обнаружила.

Разглядывая картину «Запорожцы», можно заметить музыкальный инструмент - домру. Должно быть, в свободное время запорожские казаки наигрывали на ней какую-то проникновенную мелодию или пели о храбрости казачьей и прославляли Сечь. А знаете ли вы, что на самом деле домра считается русским народным инструментом? Правда, в отличие от балалайки, не всякий русский её назовет. Парадокс, но с историей.

Инструменты танбуровидной формы пришли на Русь с Востока. Они были особенно популярны в народе, потому как стали главным инструментов бродячих артистов-скоморохов, которые полюбились и стару, и младу за острое словцо и вольный юмор на самые злободневные темы. Вольность эта допекла власть и появился указ царя Алексея Михайловича 1648 года, знаменитая фраза из которого гласит: «А где объявятся домры, и сурны, и гудки, и гусли, и всякие гудебные сосуды, велеть изымать и, изломав те бесовские игры, велеть жечь».

Вряд ли еще какой-либо музыкальный инструмент в истории человечества подвергался столь чудовищному истреблению. Домры жгли, ломали, уничтожали. О ней забыли на Руси на два с лишним столетия. «Воскресла» домра только в конце XIX века благодаря талантливому музыканту В.В.Андрееву.

Бытует версия, что Московскую Русь впервые познакомили с картами запорожские казаки. На основном варианте картины Ильи Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» действительно изображена полурассыпанная карточная колода.

Но картина не является доказательством, ведь Репин закончил писать ее в 1891 году, когда уже больше чем три столетия карты пользовались необычайной популярностью в Российской империи.

Что же касается запорожцев и карт, то Дмитрий Яворницкий в «Истории запорожских казаков» описал вот какой интересный факт: пятеро-шестеро запорожцев, игравших ночью в карты, однажды спасли Сечь от ночного нападения татар и турок. В общем, как говориться, нападающие пришли не званы - ушли не ласканы.

3. Чернила
Присмотритесь к картине Репина «Запорожцы»: многие её детали уже не раз давали повод для научных исследований. Вот, например, возьмем чернильницу, больше похожую на колбу из химической лаборатории. Что же за чернила в ней?

Для казаков, требовались чернила, подходящие к их суровым условиям жизни, то есть, долгохранящиеся и еще - недорогие. Потому готовили их из подручных средств, а именно - растений: бузины, хвоща, спорыша, крушины.

Сохранился даже рецепт таких чернил, причем довольно простой: по одной из версий, чаще всего запорожцы брали спелые ягоды бузины, измельчали их, заливали водой, кипятили на краешке тлевшего костра. Раствор сливали в чистую посуду, к гуще снова доливали воды и продолжали ее вываривать. И так — от трех до пяти раз. Слитую жидкость отстаивали ночь, утром снова переливали в чистую посуду и на слабом огне, тщательно перемешивая, испаряли. Густую краску сливали в керамическую бутыль (сулею), добавляли немного железного купороса — чтобы чернила дольше сохранялись и имели стойкий цвет.

Известный русский живописец Илья Репин писал одну из своих самых известных картин «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» очень долго.Считается, что этим полотном он выразил стремление своего народа к свободе и воле. На мой взгляд, талантливый художник не только воспевал в своей работе стремление к свободе, но и прославленные традиции казачества и несокрушимый народный дух.

К Запорожской Сечи поступило письмо, в котором турецкий султан обратился к запорожцам с предложением идти к нему на службу. Это письмо очень возмутило вольных казаков и они решили отправить в Турцию гневную отповедь, в которой не поскупились на крепкие слова.

В центральной части полотна И. Е. Репин изобразил писаря, который сидит за крепким большим столом. Скорее всего, писарь очень доволен возложенным на него делом. Он внимательно прислушивается к тому, что говорят ему друзья и едва успевает все записывать. Вокруг писаря тесным кольцом сомкнулись казаки и наперебой советуют писарь свое. Кто-то предлагает назвать султана «старшим подсвинком его свиньи», кто-то называет его «кривым братом рогатого черта». Один казак, которого рассмешили такие обращения, даже наклонился на бочку, что стоит рядом со столом.

Центральным персонажем картины И. Е. Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» является атаман Сирко. Интересен тот факт, что этот атаман является земляком живописца и родился, как и художник, в Харьковской губернии в селе Мерефа. В правом углу полотна виднеется старик, уже высохший, одетый в красную одежду, с белой шапкой на голове и с мечом на поясе. Старик от души хохочет. От смеха он едва удерживается на ногах и, видимо, поэтому положил руку на плечо казака, сидящего за столом перед ним. Лицо этого запорожца не видно, но с уверенностью можно сказать, что ему тоже очень нравится все то, что происходит вокруг. Смеются и другие казаки. Выделяется на картине голый по пояс казак. Это, скорее всего, большой любитель игры в карты, которые во времена Запорожской Сечи очень часто использовались в качестве главного развлечения в редкие часы отдыха. По казацкой традиции казаки, прежде, чем играть в карты, должны были раздеваться до пояса. Это делалось для того, чтобы некуда было спрятать карты. Скорее всего, полуголого казака написание письма так заинтересовало, что он оставил игру в карты и даже забыл одеться.

К большому столу, за которым казаки пишут письмо, кто-то прижал домру, традиционный музыкальный инструмент запорожских казаков. На ней, наверное, кто-то из воинов в свое свободное время наигрывал мелодии и пел песни о родной Украине, о храбрости и свободолюбие ее народа, о стремлении к свободе его лучших представителей — запорожских казаков.

Картина И. Е. Репина «Запорожцы пишут письмо турецкому султану» привлекает внимание своей красочностью, она так искрится положительной энергией, что иногда кажется, что на знаменитом полотне главным незримым персонажем является именно смех, хотя картина посвящена реальному историческому событию. Все персонажи произведения известного живописца создают впечатление не только удали и веселой бесшабашности, но и какой-то необычной внутренней силы, которая была свойственна только лучшим сыновьям украинского народа — представителям Запорожской вольницы.

Фрагменты картины «Запорожцы пишут письмо турецкому султану»:

Эта картина является самым известным живописным произведением с изображением запорожских казаков. Причем ее слава зиждется не столько на исторической достоверности, сколько на настроении. Современники называли полотно Ильи Репина Запорожцы пишут письмо турецкому султану, написанное в 1880 году, атласом смеха или симфонией человеческого хохота, ведь все изображенные на картине персонажи смеются по-разному. Такое разнообразие русский живописец, родившийся в городе Чугуеве Харьковской губернии, подсмотрел в жизни - прототипами рисованных казаков стали реальные люди, современники Репина, достаточно известные в тогдашней Российской империи.

Основой замысла послужил еще один заметный “персонаж” того периода - литературный артефакт, называемый Письмо запорожцев турецкому султану. Этот текст, датированный XVII веком, большинство историков считают позднейшей фальсификацией. Он является якобы ответом казаков Запорожской Сечи на реальный письменный призыв к ним турецкого султана Мухаммада IV, требовавшего покориться ему как “владыке всего мира и наместнику бога на земле”.

Запорожцы во времена Мухаммада славились своими лихими рейдами против Османской империи и призыву не вняли. Но писем ему, скорее всего, не писали. Вместо них это позже сделали неизвестные авторы, создавшие “ответ” султану. Документ, пересыпанный забористыми выражениями в адрес турка а-ля “усього світу й підсвіту блазень”, “самого гаспида онук” и “нашого х… я крюк”, получил известность и подтолкнул Репина изобразить момент его “сочинения” запорожцами.

Но если само Письмо читается легко, то работа художника над “экранизацей” шла невероятно трудно, растянувшись более чем на десять лет. Результатом стали два варианта картины и множество эскизов.

Сам Репин не очень любил, когда его Запорожцев сводили лишь к панораме народного веселья, - он вкладывал в полотно высокую идею. “Наше Запорожье меня восхищает этой свободой, этим подъемом рыцарского духа, - писал художник. - Когда целыми тысячами славяне уводились в рабство сильными мусульманами, когда была поругана религия, честь и свобода, эта горсть удальцов не только защищает всю Европу от восточных хищников, но грозит даже их сильной тогда цивилизации и от души хохочет над их восточным высокомерием”.

Действующие лица

Отобразить историческую миссию запорожцев в красках Репину помогли известные историки тех лет Николай Костомаров и Дмитрий Яворницкий. Последний - крупнейший украинский исследователь запорожского казачества и земляк Репина, в 80-е годы позапрошлого века пострадавший за свои научные изыскания.

“В то время эта тема [запорожское казачество] была запрещена, поскольку были указы о запрете всего национального, в том числе и украинского”, - рассказывает Яна Тимошенко, заведующая мемориальным домом-музеем Яворницкого. Историку, по ее словам, руководство Харьковского университета, где он учился, а затем и преподавал, предлагало изменить тему его исследований. Тем не менее Яворницкий отказался, за что его исключили из университета и запретили преподавать “из-за политической неблагонадежности”.

Но нет худа без добра: Яворницкий отправился в Санкт-Петербург, столицу тогдашней Российской империи, где в культурных кругах царили более либеральные взгляды. Там в 1886 году он познакомился с Репиным на так называемых “роковинах”, или днях памяти Тараса Шевченко, которые регулярно проводились в северной столице.

Незадолго до этого ушел из жизни главный исторический консультант художника Костомаров. Его место и занял харьковский специалист по Запорожской Сечи. Яворницкий также помогал художнику в поисках моделей для картины. А Репин увековечил своего нового друга в центральной фигуре полотна - сечевом писаре, который переносит на бумагу плод коллективного творчества казаков.

Историк вспоминал, что поначалу отказывался позировать Репину. Но когда тот все же затащил продрогшего в питерском тумане и оттого мрачного приятеля в свою мастерскую и бросил перед ним на стол юмористический журнал, Яворницкий взглянул на какую-то карикатуру и улыбнулся.

“Стой, стой! - воскликнул Репин. - Вот этот-то взгляд мне и нужен!”. “Не прошло и часа, как на картине я уже сидел у стола - за писаря…”, - описывал те события Яворницкий.

Остальных прототипов для хохочущих запорожцев художник нашел также среди своих друзей или знакомых - случайных или неслучайных. Со многими из них, по иронии судьбы, были связаны различные забавные истории.

Так, для казака, развалившегося у стола спиной к зрителю, Репин подыскивал человека с внушительными затылком и лысиной. Обладателем оных оказался Георгий Алексеев, обер-гофмейстер царского двора, кавалер почти всех российских орденов и почетный гражданин города Екатеринослава (ныне Днепропетровска), страстно увлекавшийся нумизматикой.

На предложение художника выступить в роли затылка Алексеев ответил категорическим отказом: “Что это, на посмешку будущему поколению?! Нет!”. Однако художник и его друзья решили взять упрямца хитростью. Яворницкий, хорошо знавший Алексеева, заманил его в дом к Репину посмотреть коллекцию древних монет. За этим занятием его и запечатлел живописец, незаметно усевшись сзади.

А вот бурсака с прической под макитру слева от писаря художник писал даже не с живого человека, а с его посмертной маски. Правда, это была не обычная маска: молодой художник петербургской Академии художеств Порфирий Мартынович, с которого сделали этот слепок, на тот момент был жив. Просто вместе с однокурсниками он увлекался шуточными упражнениями - снятием гипсовых масок друг с друга. Из-за этого “посмертная” маска Мартыновича улыбалась, что и привлекло в ней Репина.

Попал на картину и еще один студент академии - татарин, имя которого история не сохранила. А вот белозубую улыбку ему “подарил” череп казака, найденный Яворницким при археологических раскопках на территории Запорожской Сечи.

Долго Репин подбирал кандидата на роль главного героя и вдохновителя письма запорожцев - нависшего над писарем и дьявольски улыбающегося атамана Ивана Сирко. Сам по себе Сирко был личностью легендарной - провел полсотни сражений и из всех выходил победителем. В итоге его прототипом на картине стал не менее заслуженный военный деятель - генерал Михаил Драгомиров, герой русско-турецкой войны 1877-1878 годов. На момент позирования Репину он был командующим войсками Киевского военного округа, а позже - киевским генерал-губернатором.

В Киеве ходили легенды об остроумии Драгомирова. Так, однажды, забыв поздравить царя Александра III с именинами 30 августа, генерал спохватился лишь 1 сентября и, чтобы исправить оплошность, послал самодержцу такую телеграмму: “Третий день пьем за здоровье Вашего Величества. Драгомиров”. На что император, также обладавший чувством юмора, ответил: “Пора и кончить. Александр”.

Кстати, именно Александр III стал первым покупателем творения Репина. После невероятного успеха Запорожцев на выставках в России, а также в Мюнхене, Стокгольме, Будапеште и Чикаго, император отвалил за полотно целое состояние - 35 тыс. рублей. Картина оставалась в царской коллекции до революции 1917 года, а затем была помещена в петербургский Русский музей, где находится до сих пор.

Богатая натура

Но то, что хранится сегодня в питерском музее, - лишь часть работы, которую провел Репин. Ведь он вносил в свое полотно, которое создавал десяток лет, бесконечные и бесчисленные изменения. Время от времени художник находил, что уже изображенные персонажи надо “немного тронуть кистью”, как указывает в своих воспоминаниях Яворницкий. “Если бы Вы видели все метаморфозы, какие происходили у меня здесь в обоих углах картины!.. - писал ему Репин. - Чего только тут не было!”

Часто для персонажей полотна художник заимствовал у моделей лишь отдельные черты. “Он рисовал с меня для своей будущей картины Запорожцы целых два часа, - рассказывал в личной переписке известный русский писатель Дмитрий Мамин-Сибиряк. - Ему нужно было позаимствовать мои глаза для одного, а для другого - веко глаз, и для третьего запорожца поправить нос”.

Поэт и военный юрист Александр Жиркевич, который, кстати, тоже позировал для Запорожцев, однажды спросил Репина, когда тот предполагает закончить работу. “Я уже несколько лет пишу свою картину и, быть может, еще несколько лет посвящу ей, а может случиться, что я закончу ее и через месяц, - ответил художник. - Одно только страшит меня: возможность смерти до окончания Запорожцев”.

Для погружения в атмосферу Запорожской Сечи Репин предпринимал дальние экспедиции. В 1880 году в поисках натуры и исторических материалов он, к примеру, совершил вояж по Украине по маршруту, который составил для художника историк Костомаров.

В таких поездках живописец делал наброски народных типажей. “Понадобились очень типичные чумаки в степях Малороссии. Хотел их писать, ни за что не соглашались, ни за деньги, ни даром… - рассказывал Репин. - Наконец, приезжаю на ярмарку в Чигирин и здесь вижу группу косарей - молодец к молодцу, лежат все на животах в ожидании найма… Эту группу я взял для этюдов”.

В знаменитой дворянской усадьбе Качановке в Черниговской области, принадлежавшей тогда меценату и коллекционеру древностей Василию Тарновскому, Репин делал наброски с экспонатов казацкой эпохи: сабли гетмана Богдана Хмельницкого, а также личных вещей гетмана Ивана Мазепы. Заодно мастер перенес на полотно и самого владельца усадьбы в виде серьезного казака в высокой черной папахе.

К услугам Репина была и вся коллекция Яворницкого, которую тот перевез из Харькова в Петербург: оружие, жупаны, “сап’янцi” (сафьяновые сапоги), люльки-носогрейки (короткие курительные трубки), люльки-обчиски (так называемые товарищеские трубки с чубуками до двух метров), а также графин с горилкой, выкопанный во время археологической экспедиции в могиле казака.

“Таких бутылок было две, - рассказывает Тимошенко из дома-музея Яворницкого. - Их называли квартами, в каждую из них помещалось 1,2 л. По словам Яворницкого, одну они даже открыли и попробовали с археологами - и упали как мертвые: такая она была крепкая”.

Бутылка красуется на столе, где заседают репинские запорожцы. А ее прототип вместе с отлично сохранившимся содержимым долгие годы лежал в екатеринославском историко-краеведческом музее, директором которого в то время служил Яворницкий.

Некоторые посетители музея, особенно из числа знаменитостей, порой просили у него попробовать древний крепкий напиток, но директор свято хранил раритет, отказав даже последнему российскому императору Николаю II.

И все же однажды Яворницкий расстался с этой горилкой. Когда в 1918 году город захватили махновцы и пытались ограбить музейные фонды, он по требованию Нестора Махно отдал атаману бутылку в обмен на охранную грамоту для своего учреждения.

Вторая версия

Однако не только украинская натура служила основой для репинского шедевра. Все тот же Яворницкий посоветовал художнику отправиться на Кубань и Северный Кавказ, где в то время жили потомки запорожских казаков.

Под впечатлением от поездки в конце 1880-х годов Репин стал писать второй вариант картины. Основные герои на нем в основном остались теми же, но колорит картины, по мнению экспертов, изменился - стал более ярким, эмоциональным. Теперь это полотно хранится в Харьковском художественном музее.

“В отличие от петербургского варианта с его достаточно академической уравновешенной композицией, харьковской картине присуще романтичное звучание. Она написана в более бытовом, раскованном стиле”, - объясняет Ольга Денисенко, специалист музея.

Изначально “вторых” Запорожцев у Репина купил известный русский меценат Павел Третьяков. Из его Третьяковской галереи картину передали в Харьков в 1933 году во время паритетного обмена между музеями Украины и России.

Собирательные образы

Моделями для персонажей знаменитого полотна Казаки пишут письмо турецкому султану послужили Илье Репину его друзья и знакомые, многие из которых являются известными историческими личностями

1.Художник Иван Ционглинский, преподаватель рисовальной школы Императорского общества поощрения художеств, член петербургского творческого объединения Мир искусства. Поляк по национальности.
2.Одесский художник Николай Кузнецов, академик петербургской Академии художеств, руководитель класса батальной живописи, учредитель Товарищества южнорусских художников в Одессе и Одесского литературно-артистического общества. Грек по национальности
3.Случайный попутчик Ильи Репина, с которого художник сделал эскиз на пристани города Александровска, нынешнего Запорожья.
4.Внучатый племянник русского композитора Михаила Глинки.
5.Георгий Алексеев, обер-гофмейстер (придворный чин, управляющий штатом и финансами императорского двора) при Александре III, почетный горожанин Екатеринослава, автор научных трудов по русской нумизматике.
6.Василий Тарновский, украинский коллекционер и меценат, владелец известной усадьбы Качановка (ныне - национальный историко-культурный заповедник) в Черниговской области. Раритеты из его коллекции казацкой эпохи, среди которых сабля гетмана Богдана Хмельницкого, а также личные вещи гетмана Ивана Мазепы, послужили моделями для картины, а позже стали основой экспозиции Черниговского исторического музея.
7.Художник Порфирий Мартынович, студент петербургской Академии художеств. Репин писал этого персонажа не с живого человека, а с его гипсовой маски, снятой с Мартыновича во время практических упражнений в академии.
8.Никишка, кучер Василия Тарновского (позировавшего для персонажа № 5). По замыслу Репина, прототипом этой фигуры является казак Голота - главный герой украинского народного эпоса Дума про козака Голоту.
9.Дмитрий Яворницкий, известный украинский историк и этнограф, исследователь запорожского казачества, главный консультант Репина при написании картины.
10.Александр Рубец, профессор Петербургской консерватории, родом из города Стародуба, ранее входившего в состав Малороссии, а ныне - Брянской губернии, потомок польского шляхетского рода. Существует также версия, что для персонажа позировал известный русский журналист и писатель Владимир Гиляровский, автор книги Москва и москвичи. 2 вариант - Генерал Драгомиров
11.Студент петербургской Академии художеств, по национальности татарин, а для зубов персонажа послужил моделью череп казака-запорожца, найденный во время археологических раскопок на территории Запорожской Сечи.
12.Константин Белоновский, приятель Репина, педагог народной школы в Екатеринославе (ныне - Днепропетровск). 2 вариант - Марк Кропивницкий, украинский драматург, друг Репина
13.Федор Стравинский, солист Мариинского театра в Санкт-Петербурге, отец известного композитора Игоря Стравинского.
14.Генерал Михаил Драгомиров, герой русско-турецкой войны 1877-1878 годов, на момент позирования Репину - командующий войсками Киевского военного округа, позже - киевский генерал-губернатор. Его персонаж является прототипом знаменитого Ивана Сирко, непобедимого кошевого атамана Запорожской Сечи.
* 2, 4 и 10-й герои картины должны были символизировать образы Тараса Бульбы, а также его сыновей Андрия и Остапа из повести Николая Гоголя Тарас Бульба

Самое знаменитое изображение запорожских казаков - Запорожцы пишут письмо турецкому султану - стало не только атласом смеха, но и галереей реальных персонажей, - пишет Дмитрий Громов в рубрике Архив в № 44 журнала Корреспондент от 9 ноября 2012 года

Эта картина является самым известным живописным произведением с изображением запорожских казаков. Причем ее слава зиждется не столько на исторической достоверности, сколько на настроении. Современники называли полотно Ильи Репина Запорожцы пишут письмо турецкому султану, написанное в 1880 году, атласом смеха или симфонией человеческого хохота, ведь все изображенные на картине персонажи смеются по-разному. Такое разнообразие русский живописец, родившийся в городе Чугуеве Харьковской губернии, подсмотрел в жизни - прототипами рисованных казаков стали реальные люди, современники Репина, достаточно известные в тогдашней Российской империи.

Основой замысла послужил еще один заметный “персонаж” того периода - литературный артефакт, называемый Письмо запорожцев турецкому султану. Этот текст, датированный XVII веком, большинство историков считают позднейшей фальсификацией. Он является якобы ответом казаков Запорожской Сечи на реальный письменный призыв к ним турецкого султана Мухаммада IV, требовавшего покориться ему как “владыке всего мира и наместнику бога на земле”.

Современники называли полотно Ильи Репина Запорожцы пишут письмо турецкому султану, написанное в 1880 году,атласом смеха или симфонией человеческого хохота, ведь все изображенные на картине персонажи смеются по-разному

Запорожцы во времена Мухаммада славились своими лихими рейдами против Османской империи и призыву не вняли. Но писем ему, скорее всего, не писали. Вместо них это позже сделали неизвестные авторы, создавшие “ответ” султану. Документ, пересыпанный забористыми выражениями в адрес турка а-ля “усього світу й підсвіту блазень”, “самого гаспида онук” и “нашого х… я крюк”, получил известность и подтолкнул Репина изобразить момент его “сочинения” запорожцами.

Но если само Письмо читается легко, то работа художника над “экранизацей” шла невероятно трудно, растянувшись более чем на десять лет. Результатом стали два варианта картины и множество эскизов.

Сам Репин не очень любил, когда его Запорожцев сводили лишь к панораме народного веселья, - он вкладывал в полотно высокую идею. “Наше Запорожье меня восхищает этой свободой, этим подъемом рыцарского духа, - писал художник. - Когда целыми тысячами славяне уводились в рабство сильными мусульманами, когда была поругана религия, честь и свобода, эта горсть удальцов не только защищает всю Европу от восточных хищников, но грозит даже их сильной тогда цивилизации и от души хохочет над их восточным высокомерием”.

Действующие лица

Отобразить историческую миссию запорожцев в красках Репину помогли известные историки тех лет Николай Костомаров и Дмитрий Яворницкий. Последний - крупнейший украинский исследователь запорожского казачества и земляк Репина, в 80-е годы позапрошлого века пострадавший за свои научные изыскания.

“В то время эта тема [запорожское казачество] была запрещена, поскольку были указы о запрете всего национального, в том числе и украинского”, - рассказывает Яна Тимошенко, заведующая мемориальным домом-музеем Яворницкого. Историку, по ее словам, руководство Харьковского университета, где он учился, а затем и преподавал, предлагало изменить тему его исследований. Тем не менее Яворницкий отказался, за что его исключили из университета и запретили преподавать “из-за политической неблагонадежности”.

Отобразить историческую миссию запорожцев в красках Репину помогли известные историки тех лет Николай Костомаров и Дмитрий Яворницкий

Но нет худа без добра: Яворницкий отправился в Санкт-Петербург, столицу тогдашней Российской империи, где в культурных кругах царили более либеральные взгляды. Там в 1886 году он познакомился с Репиным на так называемых “роковинах”, или днях памяти Тараса Шевченко, которые регулярно проводились в северной столице.

Незадолго до этого ушел из жизни главный исторический консультант художника Костомаров. Его место и занял харьковский специалист по Запорожской Сечи. Яворницкий также помогал художнику в поисках моделей для картины. А Репин увековечил своего нового друга в центральной фигуре полотна - сечевом писаре, который переносит на бумагу плод коллективного творчества казаков.

Историк вспоминал, что поначалу отказывался позировать Репину. Но когда тот все же затащил продрогшего в питерском тумане и оттого мрачного приятеля в свою мастерскую и бросил перед ним на стол юмористический журнал, Яворницкий взглянул на какую-то карикатуру и улыбнулся.

“Стой, стой! - воскликнул Репин. - Вот этот-то взгляд мне и нужен!”. “Не прошло и часа, как на картине я уже сидел у стола - за писаря…”, - описывал те события Яворницкий.

Остальных прототипов для хохочущих запорожцев художник нашел также среди своих друзей или знакомых - случайных или неслучайных. Со многими из них, по иронии судьбы, были связаны различные забавные истории.

Остальных прототипов для хохочущих запорожцев художник нашел также среди своих друзей или знакомых - случайных или неслучайных

Так, для казака, развалившегося у стола спиной к зрителю, Репин подыскивал человека с внушительными затылком и лысиной. Обладателем оных оказался Георгий Алексеев, обер-гофмейстер царского двора, кавалер почти всех российских орденов и почетный гражданин города Екатеринослава (ныне Днепропетровска), страстно увлекавшийся нумизматикой.

На предложение художника выступить в роли затылка Алексеев ответил категорическим отказом: “Что это, на посмешку будущему поколению?! Нет!”. Однако художник и его друзья решили взять упрямца хитростью. Яворницкий, хорошо знавший Алексеева, заманил его в дом к Репину посмотреть коллекцию древних монет. За этим занятием его и запечатлел живописец, незаметно усевшись сзади.

А вот бурсака с прической под макитру слева от писаря художник писал даже не с живого человека, а с его посмертной маски. Правда, это была не обычная маска: молодой художник петербургской Академии художеств Порфирий Мартынович, с которого сделали этот слепок, на тот момент был жив. Просто вместе с однокурсниками он увлекался шуточными упражнениями - снятием гипсовых масок друг с друга. Из-за этого “посмертная” маска Мартыновича улыбалась, что и привлекло в ней Репина.

Попал на картину и еще один студент академии - татарин, имя которого история не сохранила. А вот белозубую улыбку ему “подарил” череп казака, найденный Яворницким при археологических раскопках на территории Запорожской Сечи.

После невероятного успеха Запорожцев на выставках в России, а также в Мюнхене, Стокгольме, Будапеште и Чикаго, император отвалил за полотно целое состояние - 35 тыс. рублей

Долго Репин подбирал кандидата на роль главного героя и вдохновителя письма запорожцев - нависшего над писарем и дьявольски улыбающегося атамана Ивана Сирко. Сам по себе Сирко был личностью легендарной - провел полсотни сражений и из всех выходил победителем. В итоге его прототипом на картине стал не менее заслуженный военный деятель - генерал Михаил Драгомиров, герой русско-турецкой войны 1877-1878 годов. На момент позирования Репину он был командующим войсками Киевского военного округа, а позже - киевским генерал-губернатором.

В Киеве ходили легенды об остроумии Драгомирова. Так, однажды, забыв поздравить царя Александра III с именинами 30 августа, генерал спохватился лишь 1 сентября и, чтобы исправить оплошность, послал самодержцу такую телеграмму: “Третий день пьем за здоровье Вашего Величества. Драгомиров”. На что император, также обладавший чувством юмора, ответил: “Пора и кончить. Александр”.

Кстати, именно Александр III стал первым покупателем творения Репина. После невероятного успеха Запорожцев на выставках в России, а также в Мюнхене, Стокгольме, Будапеште и Чикаго, император отвалил за полотно целое состояние - 35 тыс. рублей. Картина оставалась в царской коллекции до революции 1917 года, а затем была помещена в петербургский Русский музей, где находится до сих пор.

Богатая натура

Но то, что хранится сегодня в питерском музее, - лишь часть работы, которую провел Репин. Ведь он вносил в свое полотно, которое создавал десяток лет, бесконечные и бесчисленные изменения. Время от времени художник находил, что уже изображенные персонажи надо “немного тронуть кистью”, как указывает в своих воспоминаниях Яворницкий. “Если бы Вы видели все метаморфозы, какие происходили у меня здесь в обоих углах картины!.. - писал ему Репин. - Чего только тут не было!”

Часто для персонажей полотна художник заимствовал у моделей лишь отдельные черты. “Он рисовал с меня для своей будущей картины Запорожцы целых два часа, - рассказывал в личной переписке известный русский писатель Дмитрий Мамин-Сибиряк. - Ему нужно было позаимствовать мои глаза для одного, а для другого - веко глаз, и для третьего запорожца поправить нос”.

То, что хранится сегодня в питерском музее, - лишь часть работы,которую провел Репин. Ведь он вносил в свое полотно, которое создавал десяток лет, бесконечные и бесчисленные изменения.

Поэт и военный юрист Александр Жиркевич, который, кстати, тоже позировал для Запорожцев, однажды спросил Репина, когда тот предполагает закончить работу. “Я уже несколько лет пишу свою картину и, быть может, еще несколько лет посвящу ей, а может случиться, что я закончу ее и через месяц, - ответил художник. - Одно только страшит меня: возможность смерти до окончания Запорожцев”.

Для погружения в атмосферу Запорожской Сечи Репин предпринимал дальние экспедиции. В 1880 году в поисках натуры и исторических материалов он, к примеру, совершил вояж по Украине по маршруту, который составил для художника историк Костомаров.

В таких поездках живописец делал наброски народных типажей. “Понадобились очень типичные чумаки в степях Малороссии. Хотел их писать, ни за что не соглашались, ни за деньги, ни даром… - рассказывал Репин. - Наконец, приезжаю на ярмарку в Чигирин и здесь вижу группу косарей - молодец к молодцу, лежат все на животах в ожидании найма… Эту группу я взял для этюдов”.

В знаменитой дворянской усадьбе Качановке в Черниговской области, принадлежавшей тогда меценату и коллекционеру древностей Василию Тарновскому, Репин делал наброски с экспонатов казацкой эпохи: сабли гетмана Богдана Хмельницкого, а также личных вещей гетмана Ивана Мазепы. Заодно мастер перенес на полотно и самого владельца усадьбы в виде серьезного казака в высокой черной папахе.

Для погружения в атмосферу Запорожской Сечи Репин предпринимал дальние экспедиции

К услугам Репина была и вся коллекция Яворницкого, которую тот перевез из Харькова в Петербург: оружие, жупаны, “сап’янцi” (сафьяновые сапоги), люльки-носогрейки (короткие курительные трубки), люльки-обчиски (так называемые товарищеские трубки с чубуками до двух метров), а также графин с горилкой, выкопанный во время археологической экспедиции в могиле казака.

“Таких бутылок было две, - рассказывает Тимошенко из дома-музея Яворницкого. - Их называли квартами, в каждую из них помещалось 1,2 л. По словам Яворницкого, одну они даже открыли и попробовали с археологами - и упали как мертвые: такая она была крепкая”.

Бутылка красуется на столе, где заседают репинские запорожцы. А ее прототип вместе с отлично сохранившимся содержимым долгие годы лежал в екатеринославском историко-краеведческом музее, директором которого в то время служил Яворницкий.

Некоторые посетители музея, особенно из числа знаменитостей, порой просили у него попробовать древний крепкий напиток, но директор свято хранил раритет, отказав даже последнему российскому императору Николаю II.

И все же однажды Яворницкий расстался с этой горилкой. Когда в 1918 году город захватили махновцы и пытались ограбить музейные фонды, он по требованию Нестора Махно отдал атаману бутылку в обмен на охранную грамоту для своего учреждения.

Вторая версия

Однако не только украинская натура служила основой для репинского шедевра. Все тот же Яворницкий посоветовал художнику отправиться на Кубань и Северный Кавказ, где в то время жили потомки запорожских казаков.

Под впечатлением от поездки в конце 1880-х годов Репин стал писать второй вариант картины. Основные герои на нем в основном остались теми же, но колорит картины, по мнению экспертов, изменился - стал более ярким, эмоциональным. Теперь это полотно хранится в Харьковском художественном музее.

В отличие от петербургского варианта с его достаточно академической уравновешенной композицией, харьковской картине присуще романтичное звучание

“В отличие от петербургского варианта с его достаточно академической уравновешенной композицией, харьковской картине присуще романтичное звучание. Она написана в более бытовом, раскованном стиле”, - объясняет Ольга Денисенко, специалист музея.

Изначально “вторых” Запорожцев у Репина купил известный русский меценат Павел Третьяков. Из его Третьяковской галереи картину передали в Харьков в 1933 году во время паритетного обмена между музеями Украины и России.

Собирательные образы

Моделями для персонажей знаменитого полотна Казаки пишут письмо турецкому султану послужили Илье Репину его друзья и знакомые, многие из которых являются известными историческими личностями

Корреспондент №44

1. Художник Иван Ционглинский, преподаватель рисовальной школы Императорского общества поощрения художеств, член петербургского творческого объединения Мир искусства. Поляк по национальности.
2. Одесский художник Николай Кузнецов, академик петербургской Академии художеств, руководитель класса батальной живописи, учредитель Товарищества южнорусских художников в Одессе и Одесского литературно-артистического общества. Грек по национальности
3. Случайный попутчик Ильи Репина, с которого художник сделал эскиз на пристани города Александровска, нынешнего Запорожья.
4. Внучатый племянник русского композитора Михаила Глинки.
5. Георгий Алексеев, обер-гофмейстер (придворный чин, управляющий штатом и финансами императорского двора) при Александре III, почетный горожанин Екатеринослава, автор научных трудов по русской нумизматике.
6. Василий Тарновский, украинский коллекционер и меценат, владелец известной усадьбы Качановка (ныне - национальный историко-культурный заповедник) в Черниговской области. Раритеты из его коллекции казацкой эпохи, среди которых сабля гетмана Богдана Хмельницкого, а также личные вещи гетмана Ивана Мазепы, послужили моделями для картины, а позже стали основой экспозиции Черниговского исторического музея.
7. Художник Порфирий Мартынович, студент петербургской Академии художеств. Репин писал этого персонажа не с живого человека, а с его гипсовой маски, снятой с Мартыновича во время практических упражнений в академии.
8. Никишка, кучер Василия Тарновского (позировавшего для персонажа № 5). По замыслу Репина, прототипом этой фигуры является казак Голота - главный герой украинского народного эпоса Дума про козака Голоту.
9. Дмитрий Яворницкий, известный украинский историк и этнограф, исследователь запорожского казачества, главный консультант Репина при написании картины.
10. Александр Рубец, профессор Петербургской консерватории, родом из города Стародуба, ранее входившего в состав Малороссии, а ныне - Брянской губернии, потомок польского шляхетского рода. Существует также версия, что для персонажа позировал известный русский журналист и писатель Владимир Гиляровский, автор книги Москва и москвичи. 2 вариант - Генерал Драгомиров
11. Студент петербургской Академии художеств, по национальности татарин, а для зубов персонажа послужил моделью череп казака-запорожца, найденный во время археологических раскопок на территории Запорожской Сечи.
12. Константин Белоновский, приятель Репина, педагог народной школы в Екатеринославе (ныне - Днепропетровск). 2 вариант - Марк Кропивницкий, украинский драматург, друг Репина
13. Федор Стравинский, солист Мариинского театра в Санкт-Петербурге, отец известного композитора Игоря Стравинского.
14. Генерал Михаил Драгомиров, герой русско-турецкой войны 1877-1878 годов, на момент позирования Репину - командующий войсками Киевского военного округа, позже - киевский генерал-губернатор. Его персонаж является прототипом знаменитого Ивана Сирко, непобедимого кошевого атамана Запорожской Сечи.

* 2, 4 и 10-й герои картины должны были символизировать образы Тараса Бульбы, а также его сыновей Андрия и Остапа из повести Николая Гоголя Тарас Бульба

Этот материал опубликован в №44 журнала Корреспондент от 9 ноября 2012 года. Перепечатка публикаций журнала Корреспондент в полном объеме запрещена. С правилами использования материалов журнала Корреспондент,опубликованных на сайте Корреспондент.net, можно ознакомиться .

А вот персонаж, изображающий татарина, рисовался, действительно, со студента-татарина. Но, прошу обратить внимание, не все черты лица у него татарские. Прекрасные белые зубы были "позаимствованы" художником с черепа козака-запорожца, найденного на раскопках возле Сечи....

Ну, в эта обширная лысина и трехэтажный затылок - они, как не удивительно, тоже имеют "владельца". Это Георгий Петрович Алексеев. Личность, надо сказать, уникальная. Предводитель дворянства Екатеринославской губернии, Обер-гофмейстер двора его Величества, кавалер почти всех российских орденов, почетный гражданин города Екатеринослава (Днепропетровска), страстный нумизмат, автор научных трудов по русской нумизматике. Весьма анекдотична история, о том, как он позировал Репину. Тот, увидев его уникальные затылок и лысину, загорелся желанием запечатлеть их на картине. Однако Алексеев с негодованием отверг предложение художника позировать ему в столь неприглядной позиции. Здесь на помощь Репину пришел Яворницкий. Пригласив Алексеева посмотреть свою коллекцию монет, он втихаря посадил художника сзади, и пока доверчивый нумизмат любовался коллекцией, проворная рука мастера изобразила его в нужном ракурсе. Георгий Петрович, узнав себя уже в Третьяковке, был очень обижен на обоих, но делать было нечего...

Полуголый запорожский вояка (заодно и картежник) — это приятель Репина и Яворницкого, педагог народной школы, Константин Дмитриевич Белоновский. Впрочем, картежником он был лишь по сюжету картины, а вовсе не в жизни. Кстати, именно потому, что сей персонаж должен являть собой образ не только воина, но и любителя азартных игр, он изображен с голым торсом — при серьезной игре казаки снимали рубашки, чтобы не прятали карты за пазуху и в рукава.

Ну и, наконец, еще один центральный персонаж картины: писарь, он же Дмитрий Иванович Яворницкий , собственной персоной. Ну, не мог Репин не изобразить на картине своего друга! Ведь именно Яворницкий являлся главным вдохновителем и консультантом художника. Именно с экспонатов собрания Яворницкого Репин срисовал большую часть амуниции, оружия и прочей казацкой атрибутики. И, как уже было сказано, первый законченный эскиз картины Илья Ефимович подарил именно Дмитрию Ивановичу. Между прочим, усмешку, которая запечатлена на картине, Репину удалось выдавить из Яворницкого не сразу. Когда Яворницкий приехал в мастерскую художника позировать, он был весьма хмур. Но у Репина кстати нашелся журнал с карикатурами, который он подсунул Яворницкому. Тот, просмотрев несколько страниц, заулыбался, и в таком виде попал в окончательный вариант картины.

Так же Репину позировали для картины такие личности, как Гиляровский, и Мясоедов, и Мамин-Сибиряк, а может, и еще кто-либо из известных людей. Попали они в окончательный вариант картины, или нет — это вопрос, который еще ждет своего ответа. Кто его даст, и даст ли его кто-нибудь — время покажет...

Отражение картины в искусстве

Этой весной довелось мне побывать в Краснодаре. В числе прочего сфотографировался я с казаками, да не простыми, а теми самыми, которые пишут письмо турецкому султану. Вместе мы посидели за столом, ну и сочинили пару строк для Мухаммеда. Кто не верит, смотрите:

Сей памятник "Запорожцам, пишущим письмо турецкому султану был установлен не так давно, чуть более года назад.


Его автор - талантливый кубанский скульптор Валерий Пчелин , уже создавший для родного Краснодара памятник " ". У себя в ЖЖ автор написал, как он "лепил казаков" ().

Так же в великолепном фильме Владимира Бортко " " картина Репина буквально оживает. К сожелению я не обнаружил в интернете ни видео отрывка с этим эпизодом ни кадра из фильма.. Так что рекомендую посмотреть картину...